насчет местонахождения Хонор Харрингтон они оказались правы, потому что эта жестоко профессиональная бойня была явно в ее стиле. Она опять разделалась с нашим флотом, подумал он. Разделалась одной левой.
Он хотел ненавидеть ее, но не мог. Он ненавидел то, что она сделала с его флотом, и хотел разбить ее, но Тейсман знал саму женщину, не только ее имя. Он видел, чего ей стоило убивать врагов и терять своих людей, и это не позволяло ему ее ненавидеть.
Тейсман понимал, что надо уходить. Операция «Кинжал» только что завершилась – взорвалась вместе с человеком, который ее задумал, и тысячами других жертв.
На этом курсе Харрингтон вполне может захватить его за миллионы километров от гиперграницы, но его линкоры способны обогнать даже ее супердредноуты. Если же он изменит курс на девяносто градусов, то уйдет боковым вектором, и тогда ей никогда его не догнать, и именно это ему следует сделать, но…
Он не удостоил вниманием потрясенное молчание штаба, побелевшего комиссара в соседнем кресле и ввел команду на своей панели. Компьютеры послушно восстановили, что смогли, из короткой жестокой битвы за кормой «Завоевателя», и он прищурил глаза.
– Меган, останови торможение. На секунду начальник оперотдела уставилась на него в молчании, потом она сглотнула.
– Есть, гражданин адмирал.
Тейсман услышал, как она передает приказы боевой группе.
– Что вы делаете? – прошипел ему в ухо Деннис Ле Пик, и он повернул голову, глядя на комиссара со спокойствием, которого на самом деле не ощущал.
– Я думаю – вместо того, чтобы просто реагировать, сэр.
– Думаете? – повторил Ле Пик. Тейсман кивнул.
– Именно. Я думаю, что, возможно, бежать – не лучший вариант для нас.
Ле Пик недоверчиво уставился на него, и Тейсман слегка улыбнулся.
– Это Хонор Харрингтон, – сказал он легко. – Разведка предупреждала, что она на Грейсоне, и она единственный там офицер, у кого хватило бы и нервов, и умения на такое. Но она не бог, гражданин комиссар. Она пострадала, и наверняка сильно. Возможно, настолько сильно, что мы сумеем ее прижать.
– Прижать ее? – На лице Ле Пика после уничтожения оперативной группы Мередит Чавес явно читался ужас. – Вы с ума сошли? Вы же видели, что она сделала с двадцатью четырьмя линкорами, а у нас только двенадцать!
– Правильно, гражданин комиссар. Двенадцать неповрежденных линкоров, которые теперь знают, с чем они имеют дело.
– Но у нее супердредноуты!
– Верно. Но один из них уничтожен, второй явно сильно поврежден, да и оставшиеся четыре наверняка тоже повреждены. Ракетные подвески у нее закончились. Она не сможет нас затопить ракетами, как гражданку адмирала Чавес и гражданина адмирала Терстона. Нет, сэр, – он покачал головой, – наши шансы не так плохи, как вам кажется.
Ле Пик снова сглотнул, но он явно успокаивался, обдумывая слова Тейсмана.
– Вы серьезно, гражданин адмирал? – тихо спросил он.
– Да. – Тейсман повернулся к начальнику оперотдела. – Каков твой анализ, Меган?
– У меня его нет, гражданин адмирал. На таком расстоянии у нас слишком мало данных.
– Тогда используйте пока то, что есть, – настаивал Тейсман.
Он скосил глаза в сторону Ле Пика, и Меган Хатауэй прочитала его предупреждение. Она глубоко вздохнула и заговорила медленно и осторожно, ради гражданского не позволяя себе показать и тени паники.
– Что ж, – сказала она, – вы правы, они потеряли супердредноут, и, судя по тому, что видно отсюда, еще один получил такие повреждения двигателя, что ему трудно оставаться в строю. Шесть линейных крейсеров погибло, и наверняка много больше повреждено. – Она помедлила и нахмурилась, накручивая прядь волос на палец. Когда она продолжила, то голос ее звучал почти удивленно. – Возможно, вы правы, гражданин адмирал. Остальные супердредноуты наверняка получили какие-то повреждения. Вопрос только в том, какие.
– И меня это интересует. – Он снова повернулся к Ле Пику. – Гражданин комиссар, мы не можем выполнить свою часть операции «Кинжал», пока за спиной у нас остаются боеспособные корабли стены. Если мы направимся к Эндикотту, а они пойдут за нами, то смогут зажать нас между собой и кораблями, которые уже патрулируют систему. Но если их действительно сильно повредили, если они уже небоеспособны, то мы сможем вступить в бой и уничтожить их. Таким образом мы сможем выполнить все цели «Кинжала», потому что не останется кораблей, достаточно мощных, чтобы остановить нас.
– И как вы собираетесь оценить их боеспособность, гражданин адмирал?
– Для этого есть только один способ, сэр, – тихо ответил Томас Тейсман.
– Миледи, соединение Зулу набирает ускорение в обратном направлении, – сказал коммандер Фредерик Бэгвелл. – Они возвращаются.
Хонор сжала губы. Она глянула на Бэгвелла, потом повернулась к Мерседес Брайэм.
– Каково наше состояние, Мерседес?
– Плоховато, миледи, – откровенно ответила начальник штаба. – «Славный» погиб, а ускорение «Дара» – меньше сотни
– Каков анализ, Фред? – спросила Хонор, поворачиваясь к Бэгвеллу.
– Они смогут нас победить, миледи, – ровно сказал он. – Они быстрее, у них нет повреждений и преимущество в силах. Шесть-семь линкоров мы, наверное, сумеем уничтожить, но тем временем остальные уничтожат нас, и это если мы подойдем на расстояние энергетического оружия. Мы потеряли столько орудий, что ракетная перестрелка будет самоубийством.
– Какие ваши рекомендации?
– Придется избегать боя, миледи. – Бэгвеллу это явно не нравилось, но он был удивлен тем, что она вообще спросила. – Если мы сейчас вернемся на орбиту Грейсона, то у них не хватит огневой мощи, чтобы разбить и нас, и крепости.
– Понятно.
Хонор развернулась к своей панели, чтобы спрятать лицо от штаба, и на секунду дала волю отчаянной усталости и страху. Нимиц отстегнулся от ремня безопасности и соскочил к ней на колени, потом поднялся на задние лапы и прижал мордочку к ее щеке. Он замурлыкал, и Хонор обняла его и прижала к себе, гадая, кто командует этими хевами. Кто не растерялся и понял то, что сейчас разъяснил Бэгвелл? Что за офицер наблюдал за уничтожением группы вдвое большей, чем его собственная, но сохранил мужество и понял, что еще может все изменить и победить?
Она прикусила губу и начала размышлять. Она может уйти, если сделать это прямо сейчас, но «Дар Мантикоры» тогда не спасти. У поврежденного супердредноута не хватало ускорения, чтобы уйти от надвигающихся хевов, так что Хонор пришлось бы его списать. Возможно, придется бросить и «Великолепный», но насчет «Грозного», «Отважного» и «Яростного» Фред прав. Они еще могут уйти от врага под прикрытие орбитальных крепостей и спасти половину эскадры.
Или нет? Действительно ли это спасет их? Если у командира хевенитов хватило уверенности вернуться, он не остановится. Он способен уйти во внешнюю систему, отправить на них ракеты по баллистической траектории. И кроме того…
Она глубоко вздохнула и выпрямилась, поворачиваясь обратно к штабу.
