Гарольда Чу и Джона Каниямы, собрались в уютной столовой, устроенной конструкторами «Пилигрима» для капитана. Канияма нес вахту на мостике, а Чу собирался прийти, но возникшая в последнюю минуту проблемка в первом реакторном отсеке помешала ему присутствовать здесь. Неполадка была не очень серьезной, но Чу, как и Хонор, полагал, что лучше заняться проблемой сразу, как только она возникла.
– Как решился вопрос с пиратами, мэм? – спросила Дженифер Хьюз.
Хонор нахмурилась.
– Довольно гладко. Внешне, по крайней мере.
– Что значит «внешне», мэм? – уточнила Хьюз, и Хонор пожала плечами.
– Губернатор Хаген с благодарностью взял всех под стражу, вот только мне показалось, пожалуй, что он жаждет побыстрее от нас избавиться.
Хонор повертела в руках чашку с какао и посмотрела на майора Хибсон. Они вместе доставили закованных в цепи пленников губернатору системы, и Хонор понимала, что Хибсон разделяет ее подозрения. Конечно у Сьюзен не было такого преимущества, как собственный древесный кот. Так что она не ощутила огромного облегчения, пережитого пиратским капитаном при виде губернатора… чего уж точно нельзя было ожидать от человека, ожидающего строгого наказания.
– Точно, мэм, – согласилась Хибсон и поморщилась, – Он казался даже немного расстроенным, когда вы объявили о своем решении взорвать пиратский корабль. Вы заметили?
– Конечно, заметила, – ответила Хонор.
Губернатор Хаген поднял невероятный шум: он расписывал перспективы перевода пиратского корабля в разряд таможенного патрульного судна… так что слова «немного расстроен» значительно преуменьшали его реакцию на отказ Хонор отдать ему приз.
Она несколько секунд внимательно разглядывала свою чашку, а потом неопределенно пожала плечами.
– Ну, не в первый же раз, верно? Я думаю, что смогу пережить расстройство доброго губернатора. Но мы хотя бы можем быть уверены, что эту посудину больше не увидим.
– Вы действительно разрешите мне расстрелять этих пиратов, если мы задержим их повторно, мэм?
Хонор кивнула, и выражение ее лица сразу стало суровым.
– Хорошо, – тихо сказала майор.
Сьюзен Хибсон была миниатюрной женщиной, ростом меньше ста шестидесяти сантиметров, но в ее глазах и тонких точеных чертах лица не было и следа мягкости. Она до мозга костей была морским пехотинцем, а морская пехота очень не любила пиратов. Не в последнюю очередь, как подозревала Хонор, это было вызвано тем, что абордажные команды морской пехоты часто становились первыми свидетелями разрушений и трупов, которые налетчики оставляли после себя.
– Лично я, – сказала Хонор несколько секунд спустя, – не хотела бы никого расстреливать, Сьюзен. Но если это единственный путь покончить с ними, у меня нет иного выхода. По крайней мере, мы можем быть уверены что устроим им перед казнью справедливый суд. И с практической точки зрения это может быть полезно – если до мозгов следующей банды, которую мы арестуем, дойдет, что мы намерены с ними делать.
– Похоже на профилактическую прививку, миледи, – вставила со своего места на другом конце стола судовой врач лейтенант-коммандер Анджела Райдер. Темноволосая, как Хибсон, с тонким задумчивым лицом, немного рассеянная, Райдер предпочитала униформе белый костюм врача, зато врачом она была первоклассным, – Я тоже не люблю убивать людей, – продолжала она, – но если урок пойдет на пользу, то, в конечном счете, нам придется убить их гораздо меньше.
– Вот именно, Энджи, – ответила Хонор, – Но, по моим наблюдениям, люди, которые обычно становятся пиратами, попросту не думают о том, что может с ними случиться. Они убеждены, что они слишком умны или слишком хитры – или слишком удачливы, – чтобы погибнуть так бесславно. И, к сожалению, многие из них не напрасно верят в свою удачу. Конфедерация простирается примерно на сто пять световых лет, а ее объем равен почти шестистам тысячам кубических световых лет. Без действенного и честного правительства, стремящегося прижать их к ногтю, пираты всегда смогут найти место, чтобы отсидеться, да, впрочем, большинство из них – только наемники.
– Я действительно никогда не понимала этого, мэм, – сказала Райдер.
– Исторически пиратство всегда финансировалось «честными торговцами», – объяснила Хонор. – Даже давным-давно, до космической эры, на Старой Земле «приличные» деловые люди обращались к пиратам, работорговцам, контрабандистам, наркоторговцам и прочей подобной швали. В подобных операциях крутится слишком много денег, и высокопоставленные люди активнее принимаются за них, чем рядовые. Они идут буквально на все, чтобы считаться столпами общества (и некоторых из них можно назвать настоящими филантропами), потому что это – их первая линия защиты. Это выводит их из-под подозрения и позволяет притвориться жертвой обмана, если преступление все же становится явным. Кроме того, их руки никогда не касаются крови, и суды обычно более снисходительны к ним, даже если их удается уличить… – она пожала плечами, – Это отвратительно, но именно так обстоят дела. И когда ситуация столь беспорядочна и запутана, как в Силезии, возрастает соблазн использовать благоприятную возможность обогатиться. В глазах многих людей пиратство имеет своего рода романтическое очарование беззакония. Так почему уважаемому человеку – например, губернатору Хагену – не получать деньги, пока кто-то другой совершает жестокие убийства?
– Вы правы, мэм, это отвратительно, – помолчав, сказала доктор.
– Однако отвращение ничего не меняет в ситуации, – вмешалась Хьюз, – и она останется прежней, если кто-то не заставит ее измениться. Отчасти поэтому вы хотите продолжать нашу операцию и напустить на них андерманцев, не так ли?
– По меньшей мере в ближайшее время, – Хонор отпила глоток какао и, опустив чашку, криво усмехнулась, – Конечно, в перспективе Андерманская империя, которая подомнет под себя всю Конфедерацию, может стать еще худшим соседом, чем пираты. Во всяком случае, у меня такое чувство, что герцог Кромарти разделяет мое мнение.
– Трудно винить его за это, – заметил Фред Казенс. – У нас достаточно неприятностей и с хевенитами.
Хонор приготовилась отвечать, но остановилась, потому что Нимиц встал на своем высоком стуле и с наслаждением потянулся. Лениво зевнув, он обнажил острые, как иглы, клыки, и посмотрел ей в глаза, а она ответила ему пристальным взглядом. Они все еще не могли обмениваться конкретными мыслями, но стали намного лучше воспринимать посылаемые друг другу образы, и теперь он мысленно нарисовал перед ней секцию гидропоники, обеспечивающую команду свежими овощами и вслед за этим – Саманту. Древесная кошка изящно сидела под шпалерой с помидорами, и Хонор улыбнулась, прочитав в ярких глазах Саманты призыв.
– Ладно, паршивец, – сказала она, но при этом погрозила ему пальцем, – Только не болтайся под ногами и не потеряйся!
Нимиц бодро мяукнул и спрыгнул на палубу. Хотя обычно он держался рядом с Хонор, он научился открывать автоматические двери, еще когда она была ребенком, а управляться с лифтами – в Академии. Он не мог пользоваться телефоном в лифте, чтобы сказать центральной диспетчерской, куда ему надо ехать, но был вполне способен запомнить и нажать нужную кнопку. Теперь он снова посмотрел на Хонор смеющимся взглядом, махнул ей хвостом и степенно вышел из каюты.
Подняв глаза, она увидела, что Кардонес сидит с совершенно завороженным видом.
– Он хочет немного размять ноги, – пояснила она.
– Понятно.
Выражение лица Кардонеса было удивительно серьезным, но Хонор не нужен был Нимиц, чтобы ощутить, что старпома распирает восторг.
– Во всяком случае, – сказала она более оживленно, – теперь, когда мы захватили одно пиратское судно, я хотела бы просмотреть то, что Сьюзен и Дженни сумели вытрясти из их компьютеров. У нас не так много сведений относительно того, кто мог бы руководить их действиями или где они базировались, но мы знаем, где они побывали… и куда планировали идти дальше, и этому месту придется стать нашим следующим пунктом назначения. Вопрос заключается в том, действительно ли мы должны провести еще
