— Потери — восемь человек, раненых пятеро. Уничтожили, похоже, весь отправленный за нами в подземелье отряд. А вы просто ушли?
— Нет, конечно. Грохот от поставленной нами ловушки был знатный, сомневаюсь, что там кто-нибудь выжил, — нехорошо усмехнулся Мантикора.
— Это радует. Ты не знаешь, что случилось с Арной и остальными?
— Только в общих чертах. Они попали в какую-то ловушку, и взяты в плен, но смерть им в ближайшее время не угрожает.
— Хоть что-то… — рыцарь поморщился. — Надо решать, что будем делать теперь.
— Для начала надо заняться обороной деревни. Разъяренные солдаты Птицы не заставят себя слишком долго ждать, поверь. А раз Змея здесь нет, то командовать одному из нас двоих. И сдается, что этим кем-то буду отнюдь не я.
Гундольф смерил собеседника подозрительным взглядом.
— Ты предлагаешь мне возглавить этих людей? — недоверчиво спросил он.
— Именно. Других кандидатур все равно нет, потому что я не справлюсь. У тебя же, как у рыцаря ордена Грифона, опыт управления есть, в отличие от меня.
Фон Кильге не нашел, что возразить.
Следующие двое суток прошли в напряженных работах — Гундольф готовил людей к обороне деревни. В кузнице несколько человек были заняты изготовлением топоров и мечей, и наконечников для стрел, двое подмастерьев срочно плели кольчуги, плотники строгали рукояти для топоров и древки стрел, дети приклеивали оперение… Всех, не занятых на изготовлении оружия, рыцарь поделил на две неравные группы, и отдав большую в подчинение Мантикоре, решившему реализовать какую-то идею, сам с меньшей занялся подготовкой укрытий для детей, стариков, и раненых.
Работа кипела, и никто не задумывался о том, что будет дальше, когда они отобьют первую волну атаки — а в том, что они ее отобьют, никто ни на секунду не смел усомниться. Но вот что потом?… Пока что Гундольф предпочел не задаваться особо этим вопросом, а Талеанис и вовсе с усмешкой сказал:
— Не вижу смысла планировать дальше первого штурма. Вот переживем его — а там посмотрим.
— Главное — пережить? — хмыкнул Грифон. Полуэльф улыбнулся.
— Главное — жить. Поживем — увидим, доживем — узнаем, выживем — учтем.
От Арны, Орогрима, и Эстиса не было никаких вестей все это время.
— Здесь кто-нибудь есть? — чуть слышно спросила Танаа, ощупывая свободной рукой гладкие каменные плиты, на которых она, собственно, и лежала.
— Наконец-то, — облегченно выдохнул Эстис шагах в четырех от девушки. — Орогрим, вставай — она пришла в себя.
— Что? Где? Арна! — сонно пробормотал зеленокожий, и тут же вскочил. Могучие лапищи орка сгребли ее в объятия, едва не задушив.
— Грим, ты мне сейчас все ребра переломаешь — простонала Танаа, пытаясь вдохнуть. — Где мы? Сколько времени я спала?
— Мы в казематах моего родного замка, — отозвался граф. — Сколько мы тут, я сказать не могу, но Орогрим, очнувшийся первым, говорит, что я пришел в себя часа через два после него. А с тех пор прошло что-то около полутора суток.
— Понятно… Что-нибудь происходило?
— Нет, если не считать того, что не происходило вообще ничего. Нам даже есть не давали, благо, вода здесь от природы есть.
Прислушавшись, Арна и правда различила тихий шелест стекающего по шершавому камню ручейка.
— Уже неплохо. Думаете, Птица хочет уморить нас голодом?
— Вряд ли. Он не тот человек. Скорее, он уверен в том, что мы не умрем от голода до того, как он придумает, что же с нами делать, — усмехнулся Змей, поднимаясь на ноги.
— Эстис, отсюда можно как-нибудь выбраться? — без особой надежды спросила Танаа, осторожно садясь — голова раскалывалась.
— Нет. По крайней мере, мне подобный способ неизвестен. Построено здесь все на совесть, никаких подземных ходов и тайных лазов нет, двери прочные, а засовы снаружи — тяжелые. Так что остается только ждать, когда представится благоприятная ситуация для побега, — граф развел руками.
Танаа встала, обошла камеру по периметру, ощупывая стены.
Ничего.
— Будем ждать, — проговорила она, опускаясь на пол подле Орогрима, и устраиваясь в его объятиях.
Из тревожного полузабытья измученного Талеаниса вырвал крик часового на сторожевой вышке, которую наскоро соорудили по настоянию Гундольфа.
— Всадники на холме!
Мантикора вскочил, быстро натянул сапоги и набросил перевязь с мечом. Пристегнул за спиной колчан стрел, подхватил лук, и вышел из сторожки к воротам.
На помосте вдоль стены уже выстроились лучники, внизу Гундольф раздавал последние указания тем, кому придется сразу идти в рукопашную. Увидев полуэльфа, он бросил капитанам небольших отрядов еще несколько фраз, и подошел к соратнику.
— На вершине соседнего холма — около полутора сотен всадников, — пояснил он. — Мчатся сюда, так что скоро проверим, насколько полезна была твоя идея.
— Главное, чтобы они не объехали холм, — с сомнением проговорил Талеанис.
— Не должны. Сквозь частокол им не пробиться, а ворота выходят на вершину холма. Должны понимать, что их обстреляют, и потому в их интересах находиться в пределах полета стрелы как можно меньше.
— Ага, главное, чтобы они не догадались, что полет стрел этих горе-лучников вдвое меньше, чем могу стрелять даже я, не говоря уже о профессиональных стрелках, — горько усмехнулся Мантикора, натягивая тетиву на своем луке.
— Не думаю, что это может случиться. Ладно, мне надо готовить к бою мечников и остальных, кто с ними. Иди на стену, лучники на тебе.
Полуэльф кивнул, и быстро взобрался на помост по приставной лестнице. Бросил взгляд в сторону холма, откуда с минуты на минуту должны были появиться враги, и осмотрел своих подчиненных.
Никто не боялся, не суетился — спокойно натягивали тетивы, выкладывали стрелы, чтобы быстрее брать, проверяли натяжение — словно собрались на стрельбище, а не на поле боя.
— Без моего приказа не стрелять — по крайней мере, первые три залпа только после команды 'огонь!', — предупредил Талеанис.
Первые всадники вылетели на вершину холма через несколько минут. Придержали разгоряченных лошадей, оглядывая окрестности, и помчались вниз, на деревню.
Мантикора возблагодарил мелкий серый дождик, с самого утра поддерживающий землю в состоянии жидкой грязи, не позволяя ей просохнуть под лучами солнца.
— Готовься! — крикнул он, накладывая стрелу на тетиву.
Кони мчали к деревне, копыта бухали в грязь, брызгами разлетающуюся в стороны. Талеанис присмотрелся к вооружению всадников — преимущественно мечи и луки. Последнее было плохо… но тоже предусмотрено Гундольфом.
— Целься!
Передняя десятка, вздымая тучи грязи, достигла пределов полета стрелы, но полуэльф пока не торопился отдавать приказ. Поймав на прицел переднего всадника, о медлил, мысленно отсчитывая темпы галопа его лошади.
Первые и пострадали первыми. До деревни долетели дикие крики всадников и лошадей, когда последние, поскальзываясь в грязи и проваливаясь в ямы, начали напарываться на наклонные острые
