Время от времени он тихонько поглаживал левой рукой с темными старческими пятнами на тыльной стороне ладони коротко остриженную седую голову. Пальцами правой он легонько постукивал по подлокотнику плетеного кресла.
— Перестань стучать! — не выдержал донельзя взвинченный свалившимися на него неприятностями Глабарис. — Тебя что, не интересуют мои проблемы? Я могу не рассказывать…
— Почему же. Занятная история, — лениво откликнулся бывший полковник. — Очень занятная.
— Да?! — обиженно фыркнул профессор. — Для тебя это только занятная история, не более, но представь на минуточку, каково мне, написавшему предисловие к этому проклятому каталогу? Вот, полюбуйся, — он развернул перед лицом Стивенса газету. — «Профессорская вакханалия вокруг русской культуры!» Это и обо мне, между прочим.
— А-а… — пренебрежительно отмахнулся Эймос, — пошумят немного и успокоятся. Потерпи недельки две, потом все забудут. Скандал на аукционе перекроет новая сенсация, и ты опять будешь прилежно строчить свои статейки.
— Эймос, не в этом сейчас дело: я хочу понять, что произошло? Кто кого так жестоко надул? Неужели мне показали подлинники, а потом быстренько сделали копии и выставили их на аукцион? Не могли же пятьдесят лет подряд ошибаться столько видных экспертов?
— Почему не могли? — повернул к нему загорелое морщинистое лицо Стивенс. — Насколько я уяснил для себя, точно установлено, что иконы написаны в двадцатые годы нашего столетия. В Европе, откуда их привезли, это могли сделать только русские.
— Черт возьми! Ты думаешь?..
— Э-э-э… Думают профессора, а старые вояки вроде меня просто сопоставляют факты, — старик взял из коробки, стоявшей на столике, сигарету без фильтра, прикурил, с удовольствием выпустив клуб едкого табачного дыма. — Ты знаешь, что во время войны с Гитлером я служил в разведке и контактировал с британской секретной службой?
— Ты раньше никогда не рассказывал об этом, — удивленно поднял брови Глабарис.
— Разве? — притворно удивился бывший полковник. — Значит, я запамятовал… Так вот, мне приходилось бывать в Европе с группами коммандос, принимать участие в их подготовке. Я даже видел русских на Эльбе. Интересные ребята… Но я не об этом. В сорок третьем году мне довелось работать вместе с одним британцем, много лет прослужившим в разведке Империи. Кажется, его звали Чарльз. Не помню фамилии, — хитро улыбнулся Стивенс, — да и зачем она тебе, искусствоведу? Этот парень рассказывал мне — надо сказать, что мы с ним очень сдружились, хотя он был старше меня — об операции «Волос ангела», которую проводила в России «Интеллидженс сервис». Как раз в двадцатые годы.
— Какое странное название — «Волос ангела». Что оно означает?
— Не знаю… — пожал плечами старик. — Эту операцию задумал и проводил бывший шеф Чарльза, который еще до революции, при царе, долго жил в России, кажется, даже в самом Петербурге, представляя там интересы английской разведывательной службы. У него, судя по рассказам Чарли, было много странностей: он интересовался древними шумерами, уединившись в своем имении, годами писал мемуары, а потом их сжег, чтобы никто не мог прочесть. Странный человек, умерший еще перед Второй мировой войной. Хотя в разведке для человека непосвященного многое на первый взгляд кажется странным. Мой приятель Чарли встречал вместе со своим шефом русские иконы, прибывшие на пароходе «Куин Элизабет». Человека разведки Империи, который их добыл в России, шеф Чарльза всегда называл «мой старый друг». Именно моему знакомому, старому доброму Чарли, его шефом было поручено связаться с экспертами аукционов и принять меры к продаже икон, что он и сделал.
— Бог мой, Эймос, но при чем же здесь русские?
— Терпение, мой друг, терпение. Из тебя никогда бы не получился разведчик: ты так нетерпелив. Хотя я вполне понимаю тебя. Итак, при чем здесь русские? Человек разведки англичан, которого шеф Чарльза всегда называл старым другом, так и не вернулся из России. Были сведения о том, что по завершении первого этапа операции он благополучно прибыл в нужный адрес и приступил к выполнению нового задания. Время от времени из России поступали донесения о его выполнении, а потом вдруг провалилась разом вся разведывательная сеть англичан. Вся, понимаешь? В те же годы русские заманили к себе террориста Савинкова, поймали известного агента английской разведки Сиднея Рейли… Улавливаешь? Видимо, им удалось внедрить в английскую разведывательную сеть вместо «старого друга» — своего человека, а чтобы не возникло никаких подозрений у противника, русская разведка позволила отправить за рубеж похищенные иконы. Но не настоящие древние шедевры, а прекрасно изготовленные и специально состаренные их копии. Вот так. Обрати внимание, часто пишут о том, как дотошно русские ищут и добиваются возврата всего того, что связано с историей их родины — Янтарной комнаты, например. Они разыскивают украденные немцами из музеев картины, книги, но ни разу не поднимали вопроса об этих иконах. Ни разу! Не очень похоже на них, правда? Значит, знали, что они представляют собой на самом деле?
— Но ведь это было столько лет назад, Эймос! Больше полвека прошло, — простонал Глабарис. — Тьма времени все скрыла, о чем ты говоришь?!
— Ну и что? — старик усмехнулся. — Разведка и контрразведка были всегда, даже тысячу лет назад, а что уж какие-то полвека. Правда, я не могу ручаться тебе за полную достоверность рассказанного, поэтому пусть лучше все останется между нами. Хорошо? Вот и прекрасно.
— А что ты сам думаешь о русских?
— Я видел их во Франции. Они храбро дрались в маки. И те, что бежали из лагерей немцев, и те, что когда-то бежали из России; я видел их армию на Эльбе, в непривычной нам форме, с орденами и медалями. Они были надежными союзниками, Джордж. Без них не удалось бы сломать хребет Гитлеру. И я всегда был уверен: они неплохие ребята, что бы о них ни писали наши щелкоперы. Часто мне жаль, что давно прошло то время, когда мы бок о бок дрались с общим врагом, и жаль не потому, что тогда я был молод, а потому, что вместе, после войны, мы могли бы сделать мир прекрасным… Что же касается икон и этой старой операции «Волос ангела», то вора, протянувшего руку к национальным сокровищам, всегда наказывали. Не правда ли, Джордж?
Глабарис молчал. Он смотрел, как медленно опускается за горизонт раскаленный шар солнца, чтобы пройти над огромным океаном и подняться, уже утром следующего дня, над далекой и загадочной для профессора страной по имени Россия.
Примечания
1
Распутин.
2
3
Академик М.М. Ковалевский скончался в 1916 году.
