– Нет, но мало ли… Живешь, годами никого не видишь, а когда тебе не надо, обязательно на глаза попадешься.
– Будем надеяться, что спрашивать никто не станет, а самой лучше не говорить. Ясно? Вот только придет ли наш приятель вновь?
– Придет, – уверенно заявила Сокина. Она уже немного успокоилась и ждала, когда ее отпустят. – Обязательно придет.
– Почему вы так уверены? – недоверчиво переспросил Купцов.
– Чего не прийти? Он за собой никакой вины не чует, я же ему не сообщала, что в Сбербанк пойду. Придет, верьте моему слову. Только бы в мою смену попал. А уж я его, голубчика…
Статья сорок седьмая Кодекса о браке и семье РСФСР гласит: «Происхождение ребенка от родителей, состоящих в браке, удостоверяется записью о браке родителей». Как не признать подобный анонимный правовой перл верхом «юридической мудрости»? Несмотря на четкий адресат книги, содержащей эту «мудрость», ее подлинного автора найти непросто. Для этого понадобилось бы форменное расследование. Хорошо писать законы, когда с тебя за это никто не спросит!
И вот современный Одиссей отправляется в длительную командировку или по каким иным причинам отсутствует, а в это время его жена производит на свет потомство. По возвращении муж, естественно, задается справедливым вопросом: как могло получиться, что после его полуторагодового отсутствия рожденный его женой ребенок носит фамилию весьма гипотетического отца и считается его наследником?
Если этот вопрос не разрешается сам собой, то в суде возникает так называемое «корзинное» дело, с истцами и ответчиками, выбиванием алиментов и жаркими прениями сторон. Такое же «корзинное» дело возникло в отношении Купцова, отказывавшегося признавать свое отцовство. Гражданка Саранина успела подать исковое заявление в народный суд.
Получив в суде назначение на проведение экспертизы, Иван поехал на метро к станции «Электрозаводская», где на площади Журавлева размещалось бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Мосгорисполкома и куда суд направил все необходимые бумаги для проведения экспертизы так называемой группы, должной состоять из самого Ивана, гражданки Сараниной и рожденного ею ребенка. Путешествие, прямо скажем, не из самых приятных. Заранее наведя справки, Купцов узнал, что у него должны взять анализ крови и слюны для проведения «биологической» экспертизы. В лучшем случае, результаты анализов позволят или не позволят исключить его из числа возможных отцов ребенка.
Многоопытный приятель, к которому он обратился за консультацией, уныло сообщил, что экспертиза, к несчастью Ивана, весьма несовершенна из-за хронической нехватки необходимых реактивов.
– И тут дефицит? – горько усмехнулся Купцов.
– И тут, – тяжко вздохнул приятель. – Кстати, когда будут брать кровь, гляди, чтобы не внесли чего.
– Успокоил, ничего не скажешь, – разозлился Иван.
Второй приятель сначала обрадовал:
– Ерунда, давно существует метод «генной дактилоскопии». Во всех странах Запада его применяют. Например, в Англии.
– Прикажешь просить визу? – саркастически хмыкнул Иван.
– Зачем визу, – обиделся приятель, – у нас в институте молекулярной биологии ребята работают над этим.
– И… могут определить на сто процентов? – обрадовался Купцов.
Но ответ приятеля словно окатил его холодным душем:
– Не могут, потому что очередь на три года вперед. Здесь тебе не Англия! Пора привыкнуть к очередям. И скажи-ка мне, ребеночка на тебя уже записали?
– По-моему, еще нет. А в чем дело?
– Если ребенка зарегистрировали, то запись можно оспорить только в течение года. Ты не знал, да? А еще юрист.
– У нас узкая специализация, – обозлился Иван. – Ты же не лезешь в стоматологи или в гинекологи? Так и у нас – есть уголовное право, уголовно-процессуальное, семейное, земельное, колхозное, исправительно- трудовое…
– Стоп! – оборвал его приятель. – Дальше не надо. А вообще бейся, Ваня, до последнего!
И вот Купцов пришел биться. В мрачном коридорчике бюро экспертиз сидели несколько женщин с детьми примерно годовалого возраста и какие-то потерянно-пришибленные мужчины.
«Интересно, кто из них Саранина?» – подумал Иван, занимая очередь. Заявительницы об его отцовстве он еще не видел, всячески избегая личных встреч. Тем более если он себя считает полиостью непричастным к этому делу. И вот сегодня, здесь, они должны встретиться, поскольку в суде он ее тоже не видел – гражданка Саранина умудрялась посещать суд в другие дни и часы.
Ожидание тянулось медленно, «группы» входили в дверь кабинета и находились там подолгу. Купцов, с тревогой поглядывая на часы, прикидывал, успеет ли сегодня сделать все намеченное: побывать у Ставич, переговорить с ней и съездить с Бондаревым в пресловутый «Кабул».
Наконец подошла его очередь, он вошел в кабинет, назвался и в ожидании оглянулся на дверь: вот сейчас войдет и она, Саранина. Но следом за ним никто не вошел.
– Вы что, один? – подняла на него глаза медрегистратор. – А где мать и ребенок?
– Наверное, там. – Он неуверенно кивнул в сторону двери.
– Позовите!
