служили зеленые яблоки. В другом углу одиноко сидел рослый светловолосый мужчина в черной просторной рубахе и кожаном колете, чем-то напоминающем кирасу. Рядом с ним на лавке лежала внушительных размеров шпага с медной рукоятью и черная шляпа с засаленной лентой.
— Эй, хозяин! Долго еще ждать жаркого? — недовольно крикнул он с явным южно-германским акцентом.
В ответ трактирщик буркнул нечто невразумительное и продолжал лениво вращать ручку вертела, не удостоив посетителя даже взглядом.
Поддавшись наитию, пан Казимир, осторожно ступая по скользкому от грязи полу, направился прямо к столу светловолосого мужчины и, церемонно поклонившись, сказал на немецком:
— Если не ошибаюсь, мы соотечественники? Позвольте представиться: Карл Фридрих Ларс.
— О! — Светловолосый незнакомец оживился и с интересом уставился на Чарновского. — Вы не ошиблись! Я — Георг фон Штронсе из Богемии. Присаживайтесь, господин Ларс. Каким ветром вас занесло в это свинячье стойло?
Он был навеселе и, безусловно, принадлежал к многочисленному шумному, заносчивому и драчливому племени наемников, кочевавших из одной армии в другую в поисках удачи. Об этом свидетельствовали шрамы на его лице, выражение глаз, манера разговаривать и рейтарская шпага. Георг, несомненно, обрадовался встрече с земляком: появилась надежда на даровую выпивку.
Лекарь решил угостить Георга, тем более что каким-то необъяснимым образом предчувствовал: судьба посылает ему шанс на спасение в образе этого рыжеватого богемского немца, в данный момент наверняка нищего как церковная мышь и одновременно презрительного, гордого, как Люцифер.
— Хозяин! Вина и жаркого! — повелительно приказал Чарновский.
Услышав голос нового посетителя, трактирщик оглянулся и, тут же верно оценив его кредитоспособность, бросился к бочке с вином. Через минуту перед лекарем стояли кувшины и кружки, тарелки с жареными ломтями мяса и лепешками из пшеничной муки.
— Свиньи! — Георг проводил трактирщика уничтожающим взглядом и жадно осушил кружку с вином. — Страна скотов! Я пытался набрать здесь солдат, поскольку на берегах Рейна уже почти не осталось мужчин, способных носить оружие, но итальянцы оказались слишком трусливы и легкомысленны.
— Да, времена кондотьеров прошли, — согласился Чарновский. — А вы не пробовали попытать счастья в Венеции?
— Пустая трата времени, — пренебрежительно отмахнулся немец, — Их больше интересуют собственные кошельки. К тому же там живут одни мошенники!
«Он спустил там все деньги, играя в кости, — догадался лекарь. — И теперь не горит желанием возвращаться в армию Габсбургов. Что ж, тем лучше!»
— Считайте, что вы уже нашли лейтенанта в свой отряд, — улыбнулся он.
— Вашу руку! — привстал фон Штронсе. Ладонь у него оказалась жесткой от поводьев и оружия, а железные пальцы сжали кисть пана Казимира как тисками. Определенно с Георгом шутить не стоило. — Я с первого взгляда понял, что передо мной настоящий воин, — польстил он новому знакомому, опрокинув в себя еще одну кружку и разрывая зубами мясо. И тут же перешел на «ты»: — Бывал в деле?
— Приходилось, — уклонился от прямого ответа Чарновский, прекрасно понимая, что вояке вовсе не интересно слушать о ком-то другом: ему хочется поговорить о себе. И не ошибся.
Немец пустился в воспоминания о сражениях, в которых ему довелось участвовать, и славной добыче, взятой в разных городах. Его бесцветные глаза загорелись, лицо сделалось пунцовым от возбуждения, ноздри раздувались, словно он вновь почуял запах порохового дыма, а бычья шея вздулась веревками вен.
Краем глаза лекарь заметил, что в таверну спустились двое мужчин в темной одежде, и решил попробовать избавиться от прилипших к нему соглядатаев иезуита с помощью фон Штронсе.
— Смотри, — прервал он немца. — Вон еще двое. Чем не солдаты?
— Что? Ах да… Эй, вы! — Георг поднялся из-за стола и призывно помахал рукой новым посетителям. — А ну, идите сюда! Я хочу, чтобы вы выпили со мной по кружке вина! Живей, приятели, я не люблю, когда пренебрегают моим обществом. Хозяин! Еще два кувшина!
Чарновский опустил руку в карман, ощупью открыл маленькую коробочку со снотворным зельем, и спрятал две крупинки под ногтем указательного пальца.
Шпионы отца Паоло нерешительно остановились и начали перешептываться, настороженно поглядывая на возбужденного немца и пана Казимира. Видимо, они никак не ожидали, что им предложат сесть за один стол с тем, за кем приказано следить. Однако грозный вид наемника произвел на них впечатление, и, стараясь избежать скандала, они робко присели на скамью.
Лекарь поспешил навстречу трактирщику и взял из его рук кувшин. Одно движение, и спрятанные под ногтем крупинки снотворного растворились в темном вине. Он проделал это с ловкостью фокусника прямо на глазах у соглядатаев. И тут же наполнил их кружки.
— За удачу! — Георг выпил, и под его тяжелым взглядом шпионы вынуждены были тоже выпить, а Чарновский вновь налил им вина и отставил пустой кувшин. Теперь оставалось только ждать. — Меня зовут Георг фон Штронсе, — подкрутив рыжеватый ус, самодовольно усмехнулся немец. — Позвольте, господа, узнать ваши имена?
— М-м-м… Бенедикт, — вяло промычал один из шпионов, но наемник не стал вдаваться в подробности и выяснять имя второго.
— Вы носите шпаги? — захохотал он и крепко пристукнул по столешнице кулаком. — Не пора ли покрыть их славой?
— Что вы имеете в виду? — осторожно уточнил второй соглядатай.
— Как «что», черт вас раздери! Идет война, и армии нуждаются в храбрецах! Я предлагаю вам вступить в мой отряд. Война — единственное настоящее занятие для мужчины.
Бенедикт вдруг закрыл глаза, обмяк и сполз со скамьи под стол. Второй шпион сидел с отсутствующим видом: он явно уже плохо понимал, о чем идет речь, и был готов последовать примеру приятеля.
— Ну их к дьяволу! — сказал Чарновский. — Неужели не видишь, они пьяны как сапожники! Какие из них солдаты? Кстати, здесь довольно дрянное вино, да и мясо жестковато. Пошли, я знаю более приличное заведение.
Он бросил на стол несколько мелких монет и поднялся. Ему нетерпелось поскорее убраться из таверны, оставив шпионов хозяину и явно заинтересовавшихся ими бродягам и лодочникам — те уже предвкушали поживу. Наверняка подручные иезуитов придут в себя утром в какой-нибудь канаве ограбленными и раздетыми. Если вообще останутся в живых.
Георг допил вино прямо из кувшина, роняя капли на кожаный колет, надел перевязь со шпагой и нахлобучил шляпу. — Идем, Карл. Там играют в кости?
— Конечно, — заверил пан Казимир, и первым вышел из таверны. Вроде все получилось как нельзя лучше, но беспокоила мысль о третьем шпионе: вдруг тот на улице поджидает возвращения приятелей?
Немец вывалился из таверны, шумно гремя шпорами и рассыпая проклятия всем жителям этого города, где даже не умеют пить вино. Подхватив Георга под руку, лекарь увлек его к набережной. Вопреки опасениям, наемник твердо держался на ногах после нескольких кувшинов вина и был готов продолжать попойку, а это никак не входило в планы Чарновского. Немного удалившись от таверны, он обернулся и показал немцу на две темные тени, следовавшие за ними в десятке шагов.
— Кажется, за нами следят? У вас есть здесь враги, Георг?
— Лучше сказать, что сегодня я нашел тут единственного друга, — усмехнулся наемник и схватился за рукоять шпаги.
Расчет оказался верным — фон Штронсе был не прочь подраться, хотя бы для развлечения и чтобы дать выход скопившейся от неудач злости.
— Какого черта вам нужно? — заревел он, выдернул из ножен клинок и сделал шаг к притаившимся в темноте фигурам. — Ну?
Дальше все произошло настолько быстро, что Чарновский не успел вмешаться в ход событий. Размахивая шпагой, немец кинулся в темноту. Один из шпионов благоразумно отступил, но второй, видя перед собой пьяного, опрометчиво решил проучить задаваку и выхватил свою шпагу. Клинки со звоном
