— Поблагодарите полковника. И не сочтите за труд узнать, когда он сможет принять меня для доклада.
— Хорошо, я позвоню, — откланялся офицер.
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, капитан открыл папку и вынул из нее сколотую скрепкой пачку документов. В глаза бросились подчеркнутые ярко-желтым фломастером строки донесения агента Х- 213. Он сообщал, что, по данным заслуживающих доверия источников, в городе нелегально находится некий Тамале, известный контрразведке, как один из связных службы безопасности эмигрантского центра. На момент получения сообщения его местонахождение установить не представилось возможным, но все работающие в городе сотрудники специальных служб, осведомители контрразведки и полиции получили ориентировку на розыск. Резолюция полковника Энугу, наложенная на сообщение Х-213, предписывала принять неотложные меры к розыску связного, установлению его явок и осуществлению за ними круглосуточного наружного наблюдения. Задерживать Тамале запрещалось до особого распоряжения.
«Вот оно», — подумал капитан Кано. Он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер информационного центра, чтобы запросить материалы на появившегося в столице нелегала.
Теплоход входил в порт. Стоя на верхней палубе, Питер жадно всматривался в раскинувшийся на берегу бухты город — яркая тропическая зелень парков, белые домики портовых служб, острые шпили церквей, сверкающие стеклами небоскребы представительств иностранных фирм, ажурная башня телецентра, темный купол правительственного дворца, в котором раньше размещалась резиденция колониального генерал-губернатора. Так и не найдя глазами знакомого ему по фотографиям здания национальной галереи, Вуд спустился в каюту: через полчаса, уладив несколько мелких формальностей, он ступит на берег Лигурии. Скрестив средний и указательный пальцы на правой руке, Питер трижды сплюнул через левое плечо, по давней суеверной привычке отгоняя возможную неудачу: пусть его плевки попадут в глаза всем демонам и, пока они будут протирать очи, он сделает дело…
Чернокожий пограничник в выцветшем берете и рубахе с мятыми погонами вернул его паспорт и небрежно козырнул:
— Прошу, мистер Вуд!
— Благодарю. — Питер убрал паспорт и свистнул мальчишке-носильщику.
Шагая следом за согнувшимся под тяжестью чемоданов мальчишкой, Вуд разглядывал толкавшихся на причале людей — белых, черных, желтых, одетых кто в форму, кто в европейские костюмы, а кто в национальные рубахи с ярким орнаментом и линялые трусы, подвязанные веревкой. Его наметанный глаз цепко выхватил из толпы группу молодых парней в легких пиджаках и широкополых шляпах, лениво покуривавших у здания таможни рядом с автомобилем, украшенным рогатой антенной радиотелефона.
«Местная охранка, — усмехнулся Питер. — Интересно, они меня уже сфотографировали или сделают это в отеле?»
Каффи предупреждал, что каждый иностранец, ступивший на землю Лигурии, привлекает пристальное внимание контрразведки. Видимо, глава специальной службы эмигрантского центра действительно хорошо изучил своих соотечественников, заботящихся о безопасности режима Суэна Матади. Не мешает здесь быть предельно осторожным, чтобы не дать им ни малейшего повода зацепиться, тем более приклеить постоянный «хвост» — иначе ни на минуту не выпустят из поля зрения. Если уж они вцепятся, то намертво, и отрывать придется с кровью.
Наблюдая, как его чемоданы укладывают в багажник такси, Вуд еще раз окинул взглядом прохожих — кажется, за ним никто не потащится. Значит, он пока будет под опекой таксиста, наверняка состоящего в штате осведомителей контрразведки или полиции.
— Отель «Экватор», — усаживаясь на заднее сиденье, приказал Питер.
В номере отеля он первым делом принял душ, а потом начал распаковывать чемоданы, отказавшись от услуг горничной. Аккуратно развесив в шкафу костюмы, Вуд достал полученный от Хеде миниатюрный транзисторный приемник и, выдвинув телескопическую антенну, начал негромко напевать, направляя ее на стены номера, — в чужих руках приемник мог служить только по своему прямому назначению, но Питер знал, как заставить его работать для поиска систем подслушивания. Вскоре в динамике раздались характерные щелчки.
Первый микрофон обнаружился в розетке электрического питания: он воспринимал шумы через крепление винта. Наклонившись, Питер разглядел электронного шпиона. Знакомая штучка: «берет» шепот на расстоянии до шести-семи метров, электропроводка используется как средство передачи звука и одновременно питания шпиона, включающегося при разговорах, телефонных звонках и прочих шумах. Обследовав весь номер, он обнаружил еще три микрофона, но трогать их не стал.
Убрав приемник, Питер спустился в ресторан и не спеша пообедал. Кухня оказалась достойной, напитки в меру охлажденными, обслуга вышколенной, и Вуд получил истинное удовольствие. Поднявшись в номер, он проверил оставленные перед уходом неприметные чужому глазу метки. Как он и предполагал, его вещи проверили: исчезла маленькая красная шерстинка с рубашки, из-под крышки чемодана не высовывалась тонкая черная ниточка, а в футляре фотоаппарата не лежал микроскопический пластиковый шарик-бусинка. Да, местные ребята не привыкли зря тратить время!
Опустившись в кресло, Питер закурил и начал раздумывать. Слава создателю, еще ни одна специальная служба не располагает аппаратурой для подслушивания мыслей!
Итак, единственный компрометирующий предмет, который у него есть, — это перстень, полученный от госпожи Джуба, но его он постоянно носит с собой. Планы квартала, где расположена национальная галерея, схемы коммуникаций и места размещения полицейских постов он выучил наизусть. Карту города можно купить в любом месте и особого подозрения это не вызовет. Важно другое: сколько времени понадобится контрразведке, чтобы потерять к нему интерес, — день, два, три? Когда они успокоятся и перестанут липнуть? Трудно сказать, но, судя по множеству прибывающих в страну иностранцев, у них не хватит сил, чтобы каждым заниматься подолгу: если человек их ничем не насторожит — они будут время от времени проверять его для страховки и переключаться на вновь прибывших. Хорошо, если так.
Правильно он сделал, приняв решение разделить группу, — каждый прибудет поодиночке, разными видами транспорта. Тяжелее всех придется Карлу: он повезет оборудование, аппаратуру и оружие. Правда, Каффи обещал страховать его и обеспечить полную безопасность при пересечении границы. Будем надеяться, что он выполнит обещание.
Вызвав такси, Питер поехал в город. Там он посетил несколько сувенирных магазинов, где купил ритуальную маску и погремушки из сушеных тыкв, а потом отправился в музей. Старательно осмотрел залы, отдыхая в их прохладе от зноя улиц, побродил среди витрин с чучелами, макетами жилищ, образцами старинного оружия и древних музыкальных инструментов, но слежки за собой не обнаружил.
«Ждут на улице, — понял Хантер, — а в залах у них смотрители свои люди. Ладно, пока поиграем по предложенным правилам».
Из музея он поехал в национальную галерею — хотелось поскорее оглядеть место, где им предстоит действовать.
Здание галереи поражало своей величественностью и красотой архитектуры — в период колониального владычества умели строить, и никакая фотография не смогла бы полностью передать истинной красоты бывшего кафедрального собора. Галерея занимала почти весь квартал: высокое, окруженное колоннадой, строение с двумя округлыми башнями и рядами больших прямоугольных окон вдоль фасада. От проезжей части улицы его отделяла изящная решетка из металлических прутьев, за которой раскинулась зеленая лужайка с купами благоухающих цветами кустов. Почти вплотную к задней стене галереи примыкала стройка — там виднелись уродливый каркас современного здания и поднятые вверх стрелы башенных кранов. Слева, на некотором расстоянии, возвышалась колокольня какого-то собора, справа и напротив галереи стояли многоэтажные дома. Дальше улица переходила в небольшую площадь, а потом резко раздваивалась.
Войдя в открытые ворота, Питер прошел по дорожке к зданию. Купив у слепого негра билет и буклет репродукций, он направился в зал, отметив, что пол галереи выложен из массивных прямоугольных каменных плит.
В зале группами и поодиночке бродили посетители, рассматривая картины и скульптуры, то тут то там щелкали затворы фотоаппаратов, вспыхивали блицы. Вуд изо всех сил сдерживал себя: останавливаясь
