лидеры повстанцев подготовили письмо о содержании радиопередач на Украину «Голоса Америки». Фактически это была критика политических установок администрации США, которая, в частности, не учитывала индифферентности к капитализму значительной части населения УССР и того, что ОУН выступает за плюрализм форм собственности.
О далеко не буржуазных воззрениях В. Кука говорил на допросах и его близкий соратник, член Провода ОУН(Б), сын батрака Василий Галаса («Орлан»), захваченный спецгруппой МГБ 11 июля 1953 г. На одной из последних встреч «на воле», отмечал на допросах «Орлан», «Лемиш» сказал боевому побратиму: «Мы стоим у своей могилы, идти на Запад мне смысла нет. Я и 10 километров не пройду, сведет болью желудок. Лучше честно погибнуть здесь, но не видеть скандалов этих панов (имелись в виду острые разногласия в националистических организациях за кордоном. —
Глава 2. Становление революционера
Будучи гимназистом, Василий Кук подружился с соучеником Ярославом Лехом. Приятель давал ему читать нелегальный орган Украинской войсковой организации (УВО, первой организационной формы движения украинских националистов) журнал «Сурма» («Горн»), издававшийся в Литве (часть ее территории с Вильнюсом Польша также оккупировала в 1919-1920 гг.). На страницах «Сурмы» регулярно печатались, кроме антипольских статей, материалы из опыта деятельности революционных или экстремистских движений («Как российские революционеры бежали из тюрем», «Нигилисты», «Орсини» и другие), наставления по поведению националиста на случай ареста и пребывания под следствием («Из практики полиции ляхов», «Допрос», «Техника следствия» и другие). Видимо, это были первые уроки конспирации, признанным мастером и разработчиком которой Василий Степанович станет впоследствии.
В 1928—1929 учебном году Василий становится членом «Юнацтва» (молодежного резерва ОУН) и тем самым вступает в ряды национально-освободительного движения, с которым будет связана вся его жизнь вплоть до захвата 23 мая 1954 г. агентурно-боевой группой КГБ УССР. В следующем году ему доверили руководство «юнаками» Золочевской гимназии и одноименного уезда. Отвечая в 2001 г. на вопросы журнала «Захист», Василий Степанович так охарактеризовал свои мотивы к вступлению в ряды борцов за независимую Украину: «Если вы человек, если вас оскорбляют и унижают как украинца, презирают ваш язык, хотят держать в ярме и хозяйничать на вашей земле — вы не можете не ощутить желания бороться за свой народ, за свою державу. Я сознательно стал на путь борьбы, ясно понимая, какие нелегкие испытания меня ждут на нем. Да и разве можно отсиживаться, когда отстреляли почти всю нашу интеллигенцию, создали искусственный голод, массово вывозили украинцев и уничтожали как нацию? Не только я, но и другие люди брали в руки оружие или вели борьбу в тех формах, которые были наиболее целесообразны на том или ином историческом этапе».
К слову говоря, упомянутые В.Куком преступления сталинизма были хорошо известны в регионе. В начале 1930-х в среде националистов целиком закономерно нарастают антисоветские настроения. «Великий перелом» и репрессивный характер сталинского режима не были секретом для населения ЗУЗ (отметим, что в мировом коммунистическом движении именно Компартия Западной Украины первой, еще в конце 1920-х годов, выступила против своеволия Кремля в Украине, в 1938-м была распущена, а ее последние лидеры расстреляны в лесу под Орлом 16 октября 1941-го).
Как отмечает в мемуарах бывший командир боевой группы (боевки) Службы безопасности (СБ) ОУН Дмитрий Купьяк-«Клей», «читая свободную прессу, в которой часто были репортажи о жизни в СССР, западные украинцы хорошо знали о массовых расстрелах в казематах ЧЕКА, ГПУ … НКВД, вывозе миллионов сознательных украинцев-патриотов в Сибирь и о недавнем искусственном голоде, который забрал в 1933 г. миллионы украинцев…». Кстати, советским правосудием «Клей» обвинялся в организации убийства более 200 мирных граждан в 1940-х годах, однако власти Канады в послевоенный период отказали неоднократным требованиям СССР экстрадировать бывшего боевика — «холодная война» диктовала двойные стандарты…
В молодежном резерве «Лемиш» пробыл недолго, его способности к организаторской работе заметили, и уже с 1930-го он становится членом ОУН, более того — в ее Золочевской уездной экзекутиве (так называли территориальные органы управления ОУН, позднее переименованные в проводы) совмещает посты руководителя организационной и молодежной референтур. Закончив гимназию, пытается поступить во Львовский университет (целиком полонизированный, как и остальные три вуза Галичины), однако украинцу туда дорога была заказана, и поступить пришлось на юридический факультет Люблинского университета. Однако закончить образование довелось уже после помилования в Советской Украине, а тогда В. Кук стремительно втягивался в карьеру профессионального революционера, каковыми считали себя члены Организации украинских националистов.
Оформление движения украинских националистов стало реакцией радикально настроенной части населения Западной Украины на гибель национальной государственности 1917—1920 гг., поражение национально-освободительной борьбы и территориальное расчленение украинских земель между СССР, Польшей, Чехословакией и Румынией. Вокруг бывшего командира Корпуса сечевых стрельцов Армии Украинской Народной Республики полковника Евгения Коновальца сплотились отчаянные боевые офицеры, участники Сечевого стрелецтва и УГА.
На заседании «Стрелецкой рады» в июле 1920 г. и на съезде представителей нелегальных военно- патриотических организаций 31 августа того же года в Праге принимается решение создать «Войсковую организацию» (после 1924 г. утверждается название — Украинская войсковая организация, УВО). С июля 1921 г. ее возглавил Е. Коновалец. Активисты УВО вели учет бывших военнослужащих УГА, собирали оружие, разрабатывали планы вооруженного восстания против Варшавы. Помимо этой и пропагандистской работы они намеревались вести подрывную деятельность и террор против польской власти. Первый теракт — выстрелы боевика Степана Федака 25 сентября 1921 г. в «начальника державы» Юзефа Пилсудского, ранившие, однако, львовского воеводу Грабовского. Только в 1922 г. УВО провела в регионе 38 диверсий, в прессе даже появилось понятие «балканизация Галичины».
Националисты создали широкую сеть подпольных групп и резидентур в Галичине, крупнейших городах Польши и некоторых других европейских стран. В составе «Начальной команды» УВО создается референтура разведки, которую возглавляли Ярослав Чиж (сотрудник разведки Австро-Венгрии, а затем Корпуса сечевых стрельцов), сотники Николай Колтуняк и Осип Думин. Создаются разведывательные подразделения окружных и уездных команд УВО, конспиративные линии связи, по которым информация поступала в «почтовые ящики», находившиеся в ведении руководителей разведки УВО.
Как отличалось в учебнике «Разведка», подготовленном Генштабом Польши, «разведывательная сеть УВО была наибольшей и наилучше организованной в своем роде в Европе». Собиралась разноплановая информация о вооруженных силах, государственных учреждениях, промышленности, коммуникациях Польши. Источниками информации служили украинцы-военнослужащие или гражданские лица, корыстолюбивые чиновники всех национальностей. Так, сотрудники-украинцы штаба корпуса в Перемышле по заданию разведчика УВО Заблоцкого добыли данные о дислокации и командном составе частей, мобилизационные схемы, секретные приказы и документацию местного арсенала.
Уже в марте 1925 г. состоялся громкий судебный процесс над членами УВО по обвинению в разведывательно-подрывной деятельности («дело басарабовцев» — от имени связной Ольги Басараб, погибшей в тюрьме во время следствия). По нему проходило 10 фигурантов во главе с руководителем УВО в Галичине Андреем Мельником, получившим 4 года тюрьмы. Всего до 1928 г. около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. По данным дефензивы (контрразведки, подчиненной II отделу Генштаба Польши), в 1929—1935 гг. около 630 украинцев собирали разведывательные данные (26% от общего числа подозреваемых в шпионаже).
