благодарна, что…
– Поздравляю, – холодно, как когда-то, сказал он. Я онемела.
– Что с тобой? Ты на меня сердишься? – выдавила я. Господи, только не надо хранить Достоинство. Это меня до добра не доведет.
– Ты намекаешь, что теперь нам надо бы пожениться? – ехидно спросил Илья.
– Я вижу, труды Селивановой не прошли даром, – ехидно ответила я. – Значит, теперь будем делать из меня корыстную стерву?
– Ну что ты, – широко улыбнулся Илья на том конце провода. – Ради того, чтобы проверить твои чувства, я не готов разориться. А это – единственный способ проверить их.
– Тогда до вечера? – ласково сжала зубы я.
– Ага, – кивнул он, и мы одновременно повесили трубки. А с ним не будет легко, поняла вдруг я. Он может оказаться и ревнивцем, и придирой. Может завалить меня обвинениями, которые я буду снимать с себя всю жизнь. Но, с другой стороны, я так люблю его, что даже сейчас, когда страшно злюсь и готова разорвать его на куски, я все же склоняюсь к тому, чтобы решить все мирным путем. Пойду домой с белым флагом. Буду годами доказывать чистоту намерений, если понадобится, пущу в ход тяжелую артиллерию в виде толпы деток, похожих на моего принца как две капли воды. А пока… Устрою-ка я, и правда, нестандарт. Например, надо разрисовать белые стены в прихожей акриловой краской. Написать «Я люблю тебя, Илья!» по кругу. От окна до окна. Или накуплю огромных фикусов и кактусов и сделаю зимний сад в виде того же текста. Место под этот сад есть на втором этаже. Там много света.
– Ну, пока, – кивнула Наташка, растерянно глядя, как я, слова не говоря, стала собираться уходить.
– Ага, – рассеянно вышла на улицу я. Голова вела отдельную от тела работу. Тело шло к метро, а голова прикидывала, во что обойдется мне покупка фикусов и какими красками и цветами писать буквы на обоях. И, конечно же, я прикидывала, что именно подумает и скажет Илья, когда узрит исписанную красками прихожую.
– Ты сошла с ума! – воскликнет он. А я отвечу:
– От любви к тебе. – Вот будет здорово. Однако некрасиво как-то покупать его сад за его же деньги. А моих у меня уже почти нет. Карточка Ситибанка давно разошлась на всякие мелочи типа каре ягненка. Впрочем, надо точно знать, на что я могу рассчитывать! Посмотрим-посмотрим, я добралась до дома (надо же, особняк Лайона я и за год не смогла так назвать, а здесь через месяц уже привыкла), проскользнула мимо Ильи в кабинет (а я обиженная, так что может я демонстрирую свои чувства и поэтому не подошла с поцелуями) и взлезла на сервер Ситибанка.
– Введите пинкод, – отозвалась железяка.
– Нет проблем, – я, высунув язык, ввела нужные цифры.
– Добрый вечер, Екатерина Викторовна, – залюбезничал экран. – Какую операцию желаете совершить?
– Узнать баланс, – нажала на ссылку я. И остолбенела. В башке последовательно прозвучали две мысли. Первая: этого не может быть. Вторая: только бы не завизжать. Дальше мысли кончились. Я затыкала себе рот, кусая до боли пальцы. Елена Зотова сделала все, что обещала. 250 000 $ – скромно высветился мой баланс. Я перепроверила десять раз. Зашла заново в Интернет. Ущипнула себя за щеку. Все верно. 250 000 $ – итог года жизни с Лайоном и нескольких месяцев труда адвоката. Плата за не оплаченную вовремя страховку. Значит, если я все правильно помню и мой склероз меня не подводит, Лайон потерял пятьсот тысяч. Потому что половину Елена должна была оставить себе. Или это – вся сумма, а я должна рассчитаться с ней сама? Я испугалась. Если я накуплю кактусов на все деньги, а потом не смогу расплатиться с адвокатом – будет казус! Придется звонить опять. Надеюсь, там не ночь.
– Елена?
– Да, Катя. Что-то не так? – она разговаривала рассеянно, наверное, работала за компьютером.
– Я насчет денег на счету.
– Дошли? – сразу же дернулась она.
– Да. А это все мне? – затаила я дыхание.
– Конечно! Я же обещала, – усмехнулась она.
– И как он? – не смогла удержаться я.
– Кто? Лайон? Ну, он вполне счастлив, что так легко отделался. У нас тут были целые волнения на тему вашего случая. Одна журналистка даже статью тиснула в Вашингтон Пост. Вот проныра.
– Спасибо вам за все! – искренне пробормотала я.
– Привет Полянскому! – игриво закончила Елена. – У него здесь не осталось больше девушек в таком положении? А то нам такие сотнями нужны!
Итак, я богата. Кто бы мог подумать, что все так обернется. Я не знала, что мир так устроен, что в нем радость легко оборачивается горем, а горе приносит тебя к счастью, как на горных лыжах. Компьютер погас и выдал на экран тысячи звезд. Знаменитое звездное небо Билла Гейтса. А в соседней комнате (вернее, через пару комнат по коридору) возмущенный Полянский исступленно смотрит новости, делая вид, что до меня ему и дела нет. Я вспомнила, как прекрасна была вчерашняя ночь, улыбнулась и решила залезть еще на пару сайтов. Для чего еще и нужен Интернет, как оценить наши самые безумные и смелые мечты. Моя мечта на вскидку потянула тысяч так на сто. Я списала адреса, закрыла компьютер и пошла к надутому Полянскому.
– Ты спишь?
– Сплю, – бодрым злобным голосом ответил он и намотал на себя одеяло. Неприступная крепость! Ну, да мы и не такие брали.
– Спокойной ночи, малыши, – усмехнулась я и уснула сном младенца. Бессонница – это не то, что способно испортить мне жизнь. Наутро я помчалась туда, где уверяли, что все можно сделать на три счета. А если доплатить еще, то на один. К обеду все было готово, как я и хотела. Осталось узнать, где сейчас
