Это просто маленькое недоразумение. Я ничего к тебе не чувствовал. Просто интерес. И что бы ты ни сказала, пойми – ничего нельзя исправить. Да и нечего! Нечего спасать. Не стоит все это такой суеты!
– Я поняла. – Мой голос задрожал против воли. Ничего себе принц! Таких слов я точно ни от кого не слышала. – Мне ничего не нужно. Знаешь, я, пожалуй, и вправду обращусь к твоему заместителю. Дело мое на три копейки, он с ним разберется. Прощай.
– Надь, только не надо слез и истерик, ладно? Ну хорошо. Зайди. Давай поговорим… в последний раз. Почему ты, чуть что, сразу ревешь?
– Я сбрасываю стресс. Просто сбрасываю стресс, – сквозь слезы выдавила я и повесила трубку.
Знаете, мои дорогие, этого всего слишком много даже для меня. Никуда я не пойду. Вернее, пойду. В отдел кадров. Сейчас, только проревусь до конца и пойду писать вместе с Аленкой заявление. «Ты ничего не значишь для меня!» Надо же, и ведь повернулся же язык сказать это. Интересно, а я что, сама этого не понимала? Я никогда ни для кого ничего не значила. Я привыкла. Это для меня не новость. Тоже мне, удивил. Вот только… раньше-то и для меня никто ничего не значил. И это было легче, а теперь – какая-то тоска сжала горло, а слезы против воли текли по моим щекам, размазывая по лицу все ту же дешевую тушь. На дорогую я еще не заработала, всего один раз и успела-то получить свою толстенькую управленческую зарплату. Так что… ладно, менеджеры везде нужны. И потом, у меня чудесная, взрослая дочь – она как- нибудь поймет меня и поможет справиться. Свет не без добрых людей. Правда, как теперь выясняется, и не без злых. Ладно, прорвемся.
Я отвернулась и посмотрела на трубу. Сейчас она выдыхала дым тонкой струйкой. Дым был похож на тоненькую тропинку, вьющуюся по серо-голубой бесконечности. Вот бы взлететь и убежать по этой самой тропинке…
Тут в дверь постучали. Тук-тук-тук!
В дверь просунула голову секретарша.
– Надежда Владимировна! К вам можно?
– Я… мне… у меня… – заволновалась я. Не хочу никого принимать в слезах-соплях. Нет. Пусть запомнят меня сильной.
– Дайте я сам! – отодвинул секретаршу Шувалов. Его голос ни с чьим перепутать было нельзя. Секретарша ойкнула и исчезла за дверью, а в помещении возник хмурый Шувалов.
– Ну и что ты хотела мне сказать?
– А зачем вам? – заупрямилась я, стараясь одновременно быстро вытереть тушь с глаз.
– Будем считать, что мне все-таки любопытно. Ну? У вас есть пять минут. Вам хватит?
– Вполне, – кивнула я и достала распечатку из принтера.
Глава 5
Зовите меня просто – мисс Пуаро. У меня тоже есть серые клеточки!
В народе говорят: слово – серебро, а молчание – золото. Может, оно и так, конечно, только все мое золото, хоть и было его у меня море, протекло у меня между пальцев. Или, скорее, мое молчание все считали знаком согласия. Я была из тех, кто всегда голосует так, как ему напишут в бюллетене. А все почему? Да потому, что не понимала я смысла всех этих телодвижений – выборы, ответственность, правильное понимание ситуации и всякой прочей ерунды. Вот распродажа в «Дженифер» – это важно, об этом стоит подумать. Плачущая подруга с бутылкой коньяку на моей кухне – это настоящая жизнь. А остальное-прочее… самая большая проблема, с которой я сталкивалась в жизни, была и оставалась кассирша в моей кровати. Наверное, все большие люди – именно потому, что они большие, – всем мешают. Дорожки-то у нас маленькие и тоненькие, бежать по ним хочется всем-всем. А большие люди слишком отсвечивают, занимают собой пространство. Вот их и пытаются выкинуть с дорожки. Вернуть на старт. Но при чем тут я? Я-то маленькая! Думаю, я мало кому мешала в жизни. Чтобы кому-то помешать, нужно обязательно сесть на чужое место, а я всегда робко ерзала на краешке своего. Мне и в голову не приходило перейти кому-то дорогу. Разве только переехать.
– Так что ты хотела мне сказать? У тебя пять минут. – Шувалов пристально посмотрел на меня, и я нервно сглотнула.
Последний бой – он трудный самый. Но как должен чувствовать себя человек, который до этого не участвовал даже в какой-никакой завалящей дуэли. Меня никто никогда не подставлял. Я даже не могла себе представить, что такое возможно! И как объяснить все Станиславу так, чтобы он не только послушал, но и услышал?
– Меня подставили. Вот это я хотела вам сказать, – через усилие выдавила я. – Я не виновата.
– В чем? В чем ты не виновата? – опешил он.
Я с трудом подбирала слова, потому что все данные этого сложного и запутанного дела были столь разнообразны, что было непонятно, с чего начать.
– Ни в чем. Почти.
– Отлично. И что сие должно означать? – начал он злиться.
Я сжала кулаки. Давай соберись! Защити себя хоть раз в жизни. Вспомни, как ты таскала за белобрысые космы кассиршу – ведь ты можешь, надо только озвереть!
– Я же говорю вам русским языком: меня подставили. Причем несколько раз! Вот!
– Не мели ерунды! Никто тебя не подставлял, – нахмурился Шувалов и пожал плечами. – Глупость какая-то. Ты не могла ничего получше придумать?
– Почему я? Это все придумала Епифанцева! – отбивалась я, чувствуя, как все-таки недостает мне логики и последовательности Эркюля Пуаро. Почему я не могу изложить все ясно и понятно?
– А при чем тут твоя подружка? – удивился Шувалов и посмотрел на часы.
Я поняла, что еще пара дурацких фраз, и он уйдет. Я прикусила губу и выкрикнула:
– Что вы меня перебиваете вечно? Она мне – не подруга. Она меня подставила. Да!
– Епифанцева? – скривился Шувалов.
– Да.
– Но зачем? И в чем? Вы уверены, что вы не бредите, Митрофанова? А то у вас бывает. Фантазии там, горячечный бред! Мне уже пора идти…
– Стойте! – взорвалась я. – Вот, смотрите. Это – наряд-заказ на те самые девятнадцать компьютеров. Видите, что здесь перечислено?
– Что? Все как обычно.
– Да. Именно. А кто менеджер – тоже видите?
– Ну и что? Ну, Епифанцева. И что дальше? – устало смотрел через плечо на бумагу Шувалов. – Не надо переваливать свой косяк на подругу. Вам не кажется, что это подло? Я думал, что вы девушка порядочная…
– Я – беспорядочная! – сорвалась я. – Вы будете меня слушать или нет? Меня подставили! Епифанцева подставила! Замолчите и сосредоточьтесь наконец. Вот диск – его Алена подсунула к остальным программам. На нем ее рукой написано «обновление системных файлов». Возьмите и сравните с другими ее бумагами. Потом вызовите сисадмина Мишку и спросите, что именно на этом диске. У нас, кстати, на его машине те же проблемы, что и у клиентов. Хорошо я предупредила Мишку, что это может быть вирус. Теперь о цветах. Вот накладная, и какая случайность – телефон заказчика очень знакомый. Посмотрите в нашем справочнике по офису – чей это телефон? Так… что еще, что еще…
– Митрофанова? – тихо окликнул меня Шувалов.
Я дернулась, скользнула по нему взглядом, продолжая судорожно размышлять. Пуаро из меня выходил плохой. Я сама с трудом понимала, что говорю. А уж он-то наверняка ничего не мог понять.
– Ах да! – вспомнила я вдруг. – Документы от секретарши! Их из дирекции забрала Епифанцева. Она же менеджер по проекту – она и должна была передать распоряжение программистам. Так что, скорее всего, секретарша отдала его среди прочих бумаг, а Епифанцева его просто выкинула! Сучка какая!
– Надя!
– Что? – уставилась я на него. – Чего тебе еще надо?
– Я не понимаю! Ты хочешь сказать… что она сознательно… Но зачем ей это надо? Тебя подставлять? – аккуратно спросил Шувалов.
– Это не ко мне. Я понятия не имею.
– Может, ты все это придумала? Сочинила?
