документального фильма о моем дедуле.
– И о том, как его образ навсегда сломал жизнь его сыну, – предлагал эпатажник Славка.
– Папе? – удивлялась я.
– Ну, ты сама говорила, что папа всю жизнь стремился быть похожим на дедушку. Вдруг из-за этого он не стал великим ученым? Комплекс неполноценности – вот тема передачи, – невинными глазами (скошенными в разные стороны от количества выпитого) посмотрел на меня Славка.
Вот результаты этого диалога я сейчас и держала в трясущихся (от похмелья) руках. Мятые листы с перечислением всех боевых побед деда, всех небоевых поражений отца. Между ними стояли стрелки, так мы пытались проследить папины комплексы. Например, связка «дедушка участвовал в сражении и победил» – «папа снова остался без звания», говорила о том, что именно этот дедушкин поход заранее породил в моем папе неудачника.
– Бред. Это можно выкинуть, – вяло и апатично отреагировал Славик, когда я предъявила ему результаты нашего пьяного труда.
– Я не спорю, бред, – покорно согласилась я. – Но у меня нет иного шанса уехать отсюда, кроме как снять весь этот бред.
– Тогда у тебя нет ни единого шанса уехать отсюда! – отрезал Славик и поджег лист с режиссерскими находками. Потом он от него прикурил и бросил горящий листок в урну, а я пошла доделывать очередную серию викторины, от которой меня уже порядком тошнило. Меня волновало другое. Я боялась, что не выдержу и сегодня же отправлюсь к Борису и буду валяться у него в ногах, вымаливая прощение.
– А что, есть такое желание? – с интересом посмотрела на меня Света.
– О да! – призналась я.
– Так ты, значит, в миллиметре от того, чтобы натворить глупостей! – констатировала она.
Я не спорила.
– Но так я тоже больше не могу. Если я не смогу с ним помириться, мне придется объявлять голодовку около его кабинета. Из чувства протеста.
– Господи, что за глупости! Найди себе другого. Клин клином надо вышибать! – утверждала она.
– Не хочу я никого, – нудела я. – Хочу Бориса.
– Все хотят Бориса, а ты купи слона, – дразнилась Света.
– У меня все равно никого нет, – парировала я.
– Никого не быть не может, – отрицала она. – Значит, плохо присматривалась.
– Да что ты. И кого же я не заметила? – глумилась я, но, как выяснилось, зря. Оказалось, что если действительно хорошо покопаться, то можно и найти этот самый клин. Ничего невозможного.
– Петечка! – радостно воскликнула я.
Его кандидатура была однозначно одобрена в качестве клина по трем причинам.
– Ты его любишь? – спросила Света, разглядывая фотографию.
– Нет, – с готовностью ответила я.
– Прекрасно, – удовлетворенно кивнула Света.
Это была первая причина. Вторая была в том, что Петечка был далеко не урод. То есть вполне ничего себе привлекательный молодой человек, что должно было примирить меня с действительностью, когда мне придется на практике вышибать клин. И, наконец, третьей причиной было его холостое положение и немедленная готовность продолжить наши еще в институте начатые отношения.
– Встретимся? – только и успела спросить его я.
– Конечно! – радостно отреагировал Петечка.
И вот буквально через несколько дней мы с Петечкой уже деловито целовались на моем диване. Петечка сразу сориентировался, что в моем биополе по неизвестным причинам наблюдается существенный пробой. И тут же им воспользовался. Петьку не интересовало, почему это я готова упасть в его объятия после стольких лет сопротивления неизбежному. Его интересовала только эта самая возможность.
– Я всегда знал, что настанет мой день! – выдал он, когда я судорожно пыталась уклониться от этого пресловутого вышибания клина клином.
– Конечно. Но тебе не кажется, что мы слишком форсируем события? – попыталась я отвертеться.
– А тебе не кажется, что мы достаточно уже знакомы, чтобы поспешить? – ехидно поинтересовался он.
Я поникла. Петька был прав, а я, как всегда, просто пыталась плыть против течения.
Мы принялись целоваться дальше. Я все ждала, что клин наконец вышибется и я смогу освободиться от горестной необходимости видеть Петечкино красивое, но совершенно ненужное мне лицо, как случилось неизбежное.
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил меня Петечка, и все сразу очень-очень усложнилось. Потому что, как ни крути, я не могла ответить на его предложение отказом вот так сразу. Даже после некоторого раздумья я тоже колебалась.
На стороне «за» было Светино мнение.
– Соглашайся не задумываясь. По крайней мере, ты не останешься старой девой. Он же нормальный обеспеченный парень, не урод. Родишь ребенка!
– Я не хочу от него ребенка, – вяло отмахнулась я.
Еще на стороне «за» был тот факт, что нас с Петечкой связывает старая дружба и он никогда не сможет ранить меня или обидеть. Я к нему равнодушна, мне с ним не противно. И потом, когда Борис вдруг случайно узнает от кого-нибудь, что я вышла замуж, ему будет больно. Может, не очень сильно, совсем чуть-чуть, но будет. Это был главный аргумент «за».
– Да брось, как он узнает? – лила на меня скепсис Светлана.
– Ну, это уж я как-нибудь устрою! – закусив губу, ляпнула я.
В общем, если коснуться стороны «против», то там было мало чего. Только то, что я Петечку не люблю, но это очень спорный для брака минус, так что через некоторое время я решилась и сказала Петечке «да».
– Правда? – с замиранием сердца переспросил он.
– Правда. Только сначала ты должен мне объяснить, почему ты так быстро сделал мне предложение, – решила я выяснить для себя кое-что непонятное.
– А что, это тебя удивляет?
– Ну, обычно мужики только и делают, что носятся со своей независимостью, а ты готов ее мне подарить на блюдечке с голубой каемочкой.
– Потому что я тебя люблю, – искренне сказал Петечка. – Другой причины нет.
– Тогда поехали в ЗАГС, – вздохнула я.
Но почему-то, несмотря на проникновенный тон Петечки, я не слишком-то ему верила. Я просто не хотела верить, что все это происходит наяву.
– Любая девушка хочет выйти замуж. Ты должна быть счастлива, что тебе мешает? – глубоко затягиваясь, интересовался Гошка.
– Ну, я-то хотела замуж за другого! – пыталась я достучаться до его циничной натуры.
– Подумаешь! – пожал он плечами. – Через пару лет после свадьбы, в принципе, все равно, кто храпит рядом.
– Ужасно! – поразилась я. – Почему ты так говоришь. А как же любовь?
– Слушай, я не спец по сказочкам. Это ты к Лере сходи, – отмахнулся от меня Гошка.
В общем, отношение к происходящему проявили все. Даже мама. На мое радостное сообщение, что я скоро выйду замуж, она сказала:
– За кого? За Петьку? Зачем тебе это надо?
– Как так? Я хочу создать семью, – удивилась я. Уж за то, что мама будет на седьмом небе от счастья, я была спокойна. Оказывается, зря.
– Семью создают с любовью. А у тебя это блажь какая-то, – уверенно изрекла она.
– Все, что бы я ни делала, всю жизнь ты называешь блажью, – возмутилась я.
– И это – самая большая и самая глупая блажь из всех, что ты затевала, – насупилась мама и принялась демонстративно вытирать полотенцем тарелки.
– Я сделаю все, чтобы ваша дочь была счастлива, – неуверенно пообещал Петечка маме с папой,
