Огюст, обещай мне, что женишься на Розе.
– Этого я не могу обещать, – медленно, с трудом проговорил Огюст. – Но обещаю заботиться о ней. – Разве может он забыть о том, что Роза сняла для него его первую мастерскую, дала ему возможность работать самостоятельно, стать самим собой? Все другие только брали, но не давали.
– Этого недостаточно, – настаивал Папа. Громадным усилием воли Папа сохранял сидячее положение, грудь его тяжело вздымалась, дыхание было хриплым, словно он боролся с врагом. – Никаких отговорок. Обещай мне, Огюст, что женишься на ней.
– Я позову доктора, – забеспокоилась Роза, встревоженная его тяжелым дыханием.
– Не надо. Обещай мне, Огюст, обещай.
– Ну… – пробормотал Огюст.
– Я не отстану, пока ты не дашь мне слово. Обещай!
– Я сказал, что буду заботиться о ней.
– Ты забудешь об этом, если не дашь слово. – Ты ничего не понимаешь.
– Обещай, Огюст, – настаивал Папа. – Обещай!
– Когда-нибудь, – со вздохом сказал Огюст. – Когда-нибудь…
Слепые глаза Папы подозрительно уставились на Огюста, и тогда Огюст сказал:
– Я обещаю, когда-нибудь. И Папа медленно улыбнулся.
– Господи, ну и упрямец, это у тебя в крови. – Он еще минуту гордо восседал на кровати, а затем повалился на подушки.
Сильные руки Огюста поддержали его, Роза вскрикнула, перекрестилась и побежала за священником, но к приходу священника Папа был уже мертв.
4
Похоронив Папу на семейном кладбище– Огюст приобрел участок земли на кладбище, чтобы хватило места для него, Розы и маленького Огюста, – Огюст повел Розу посмотреть дом на улице Августинцев.
После смерти Папы Огюст ни словом не упоминал о женитьбе, но Роза была благодарна, что он не забыл ее и сына, когда покупал участок на кладбище. Она восприняла это как знак внимания, но, когда стала благодарить и сказала, что теперь она спокойна, он рассердился и переменил тему разговора.
Огюст и не думал, что будет так тяжело переживать утрату Папы. Он вспоминал, как Папа бранил его за пристрастие к рисованию, за неаккуратность, рассеянность. И, вспоминая, улыбался, хотя сердце по- прежнему разрывалось от горя. Папа на все случаи жизни имел собственное мнение, рассуждал Огюст. Что-что, а эту черту и он от него унаследовал.
Когда они повернули с набережной Августинцев на улицу того же названия – узкую, короткую, между Новым мостом и мостом Сен-Мишель, – Огюст указал Розе на большой старый дом неподалеку от Сены в благородном старом стиле, выделявшийся среди других.
– Тебе нравится? – спросил он.
– Целый дом? – с неверием в голосе спросила Роза. – Ты хочешь снять его целиком?
– Я купил его. – Солнце играло на черной муаровой повязке, которую он носил в знак траура, – Прекрасный дом, не правда ли?
Роза знала, что лучше не спорить. Целый особняк в том стиле, который ей нравился, но его будет трудно отапливать и прибирать. Она вяло кивнула.
– При нем сад с клумбами и деревьями, есть где вздохнуть. Тебе будет казаться, что ты снова в своей любимой Лотарингии.
– По карману ли нам это, дорогой? Ты ведь не получал больше за «Врата»? И за бюсты Гюго?
– За «Врата» заплатят. Вот все подготовлю, придет инспектор, оценит. И я теперь всегда могу получать заказы. Вошел в моду. За последние месяцы у меня было много предложений. Но я и думать ни о чем не мог, все эти утраты… – Он смолк, не желая поддаваться печали, которая временами овладевала им. – Но скоро я надеюсь приняться за работу, вот только устрою тебя и маленького Огюста.
– Маленького Огюста? – Лицо ее осветилось.
– Да. Тебе нравится наш новый дом?
– Если тебе нравится, мне тоже, дорогой. Он был разочарован и сказал:
– Я купил его для тебя.
– Не спрашивая меня?
– Хотел сделать тебе сюрприз.
– И верно, сюрприз. – Она осторожно спросила: – Мы будем занимать весь дом?
– Как захотим, – сказал он с гордостью. – Мы не собираемся жить, как Людовик XIV, но теперь дела пойдут в гору.
– А как с мальчиком? Он бросил школу, все время гоняет на улице. Хоть Папу иногда слушался, а теперь не знаю, что с ним и делать.
Лицо Огюста стало торжественным, что бывало с ним редко.
– Я беру мальчика к себе в мастерскую, – объявил он.
Такого сюрприза она не ожидала.
