– Прекрасно! – И зачем она такая ревнивая? Роза открыла калитку, пропуская его вперед.
– Доброй ночи, – сказала она. Он ответил:
– Я вернусь.
Она не спросила когда, а смотрела ему вслед, как он шел по дороге, спустился в долину, подернутую туманом; смотрела и думала: «Какой он самонадеянный и жестокий».
А теперь Камилла, укладывая вещи, всем своим видом выражала упрек. Он стал уговаривать, но она разволновалась.
– Я должна уехать. Я не могу здесь спать. Я провела ужасную ночь – все время ждала тебя.
Он сердито подумал, что порой обе женщины так похожи, а вслух сказал:
– Не понимаю, что случилось, но я не виноват.
– Да, ты всегда прав, – запальчиво сказала Камилла, – я для тебя просто развлечение, ты со мной совсем не считаешься. У нас нет личной жизни, работа у тебя всегда на первом месте, а теперь ты вспомнил и о своей экономке.
– Она не экономка.
– Кто же? Любовница? Он не ответил.
– Если она ваша любовница, мосье, кто же тогда я?
– У меня нет любовницы.
– Может, я жена?
– Ты просто ревнуешь. В этом вся беда.
Ее платья были грудой навалены на чемодане, и она выглядела безнадежно растерянной и несчастной. Сердце бешено билось, и она мучительно раздумывала – не делает ли опрометчивого шага. Она любила эту мастерскую, в которой столько пережито, со всеми ее книгами, горами глины, гипса и терракоты, но здесь ей нет больше покоя. Чаша терпения переполнилась. Она воскликнула:
– Мы живем с тобой в разных мирах. В тебе сочетаются равнодушие буржуа и дьявольский эгоизм. Если я останусь с тобой – это убьет меня!
Он ничего не ответил, и она побелела от гнева. Наступила страшная тишина; Камилла с решительным видом принялась собирать вещи.
– Послушай меня, дорогая, – с неожиданным чувством сказал Огюст, – я всего только человек. Ты слишком многого от меня ждешь.
– Мне не нужны твои извинения! – закричала она и заторопилась со сборами.
Не обращая внимания, он притянул ее к себе, крепко обнял. Она не могла пошевельнуться.
Он сказал:
– Слушай, поедем на юг. Навестим Ренуара, он живет в Антибах, недалеко от Ниццы. Остановимся в Ницце, Каннах, где захочешь.
– А деньги? – Достану.
– А работа?
– Нужно отдохнуть.
Она помолчала, потом с расстановкой спросила:
– Скажи, ты еще любишь меня?
Он закрыл на засов дверь и начал ее целовать. Он сказал:
– Сегодня я представил себе, что ты можешь меня покинуть, и думал, что не выдержу.
Камилла бросилась в его объятия. Она жаждала, чтобы он подчинил ее себе, поработил. Она заставила его почувствовать, что он единственный мужчина, с которым она может быть счастлива. Огюст надеялся, что теперь всем разногласиям конец.
2
Огюст оставил мастерские на попечение Дюбуа и Бурделя и не заехал в Медон попрощаться с Розой и сказать, когда вернется. Целый месяц он путешествовал с Камиллой. Но поездка не принесла ей радости, раздражение не проходило. Она смотрела на эту поездку как на медовый месяц, а для него это был просто отдых. Огюст пришел в восторг от средневековой скульптуры, которую они увидели на юге Франции. Но мысли Камиллы были заняты только одним: стать наконец его женой. Он был счастлив, вырвавшись из Парижа, дождливого и тоскливого в это время года. Такая погода действует ему на нервы, говорил он, но менять свои отношения с ней, как ей того хотелось, видимо, не собирался.
Они навестили Ренуара. Несмотря на жестокий ревматизм, из-за которого художник почти не мог писать, он встретил их приветливо. Камилла вела себя странно, и это удивило и опечалило Огюста.
Ренуар показывал им своих птиц – предмет его гордости, – как вдруг Камилла отворила дверцу клетки и крикнула:
– Пусть летят на свободу!
Она открыла бы все клетки, если бы Огюст не удержал ее.
Ренуара это только позабавило, а когда, вернувшись в Ниццу, Огюст стал выговаривать Камилле, она принялась кричать, что он причиняет ей одни мучения.
– Да, это все, что дала мне твоя любовь – одни мучения и больше ничего.
