третьего «н». Откуда в русско-советской традиции взялось это третье «н», я лично понятия не имею. В девяностые годы от этого в общем ушли – но в предыдущие десятилетия пфеннинг писался по-русски именно так, и так звучал в наших головах, если заходила о Германии-Австрии речь.
– Так назывался рассказ В. Аксенова, давший название сборнику его рассказов, вышедшему в середине шестидесятых. Главный герой, крутой и незатейливый парняга-работяга, грубый, но в глубине души чистый, по дороге в отпуск влюбляется в самолете в стюардессу, и весь отпуск проводит в самолетах, накрутив ужасные тыщи и спустив деньги, – а там и домой, в чертову глушь, на тяжелую привычную работу пора. Он, значит, уже не тот тупой, что был, он книжки читать начал, о жизни задумался, получшал, любовь его изменила – но и, конечно, интеллигентом не стал еще: короче, от одних отделился, к другим не пристал, пока, по крайней мере. Ни то ни се, маета духа, полурождение чего-то. – А одновременно «отправить на Луну» – один из эвфемизмов Гражданской войны и первых советских лет, не самый распространенный типа «в штаб Духонина», «налево» или «в Могилевскую губернию», «в расход», но тоже имел место – расстрелять, значит.
– О блестящие Стругацкие! «Трудно быть богом»! Дона Окана приглашает Румату в будуар под этим предлогом: ковры показать…
– Таковым был уже демократичный Виктор Лошак, с которым мы и до этого были уже заочно знакомы и имели общих друзей; с Егором Яковлевым я не пил.
– Виски был не кукурузный и пах не так плохо, но об этом двумя страницами ниже.
– Здесь не столько про главу расстрельного ведомства ЧК, но более – отыгрыш известного анекдота: На международном конкурсе скрипачей наш занял второе место и так убивается что сопровождающий его искусствовед в штатском сочувствует и утешает: – Ну что ты, второе место ведь тоже неплохо. – Да как ты не понимаешь: занявшему первое дают поиграть на скрипке самого Паганини! – Да ну и хрен с ней, делов- то. Тебе тоже дали настоящего Страдивари на конкурс. – Да ну как тебе объяснить… да для меня поиграть на скрипке Паганини – все равно что тебе пострелять из маузера Дзержинского! – Во времена этого анекдота сотрудники КГБ под видом «одного из специалистов группы» сопровождали любые загрангруппы и делегации, все это знали, но тема была сугубо запретной к упоминанию, как бы все это считалось совершенно секретным. А теперь вот уже объяснять надо: нет актуальности – нет и шутки…
– Не только советский сверхклассик Горький со своим (действительно хорошая пьеса!) «На дне»: «Человек – это звучит гордо», – провозглашает карточный шулер и бомж Сатин. Но прекрасно развил тему Шендерович: «Человек – это звучит гордо, а выглядит мерзко».
– Этой энгельсовской обезьяной, которая посредством осмысленной палки двинулась в люди, задолбали поколения советских школьников и студентов. Труд вот так и превратил ее в человека, заклинали нас.
– Из рассказа Ильфа про циркового дрессировщика-немца с говорящей собачкой. Репертуарная комиссия, составленная из ответственных идеологических товарищей, просматривает номер на предмет контроля и утверждения. Немец играет, собачка встает на задние лапы и трусливо поет по-немецки: «С головы до ног я создана для любви». Председатель комиссии просит перевести ему на русский и багровеет: «Что?! Любви!.. Нет, этой собаке нужно дать по рукам, и крепко дать!» В конце концов комиссия велит читать собаке политический доклад на десяти страницах.
– Пастернак, «Февраль! Достать чернил и плакать». А не лучше: «Октябрь уж наступил. Достать чернил и плакать»? Или: «Вот и январь накатил, налетел. Достать чернил и плакать». Или: «Зима катит в глаза. Достать чернил и плакать».
– Дискуссия с евангельским «если тебя ударят по левой щеке, подставь правую».
– И снова фон Визин со своим «Недорослем»: «Была бы шея, а хомут найдется». Или это уже русская народная пословица сама по себе, а фон Визин тут и вовсе ни при чем! Э?
