отравлены, но я думаю, в них был только хинин, потому что я обнаружила пузырек на полке ее умывальника. Луиза изучила вас, и потому была уверена, что вы не отдадите эти конфеты на анализ.
— Хинин?
— Да, мисс Трихерн. Очень горький на вкус, но безвредный. Луиза пыталась отравить не ваше тело, а только ваше сознание. Настроить вас против родственников. Главным образом, против мисс Каролины, к которой она испытывает ревность.
Наступившее молчание нарушил вздох Рейчел:
— О, Луи!
Луиза встала. Сердито выпрямилась во весь рост.
— Вы не спрашиваете меня, правда ли это.
— Правда, Луи?
Она вскинула голову.
— Я скажу, что правда. — Она оглянулась, будто что-то искала. Потом схватила с ночного столика старинную Библию. — Всю правду скажу, одну только правду. Да помоги мне Господь! Клянусь на Библии этой женщины, что никогда не причинила бы вам зла. Я всегда хотела видеть вас счастливой и всегда старалась оградить вас от беды. Но вы мне не верили.
— Расскажи, что ты сделала и почему.
Луиза села на край постели. Сложила ладони над Библией и сказала:
— Если мисс умеет читать душу человека как книгу, тогда она знает, что я говорю правду. Я слышала про таких, но как она это делает, не знаю. И если она такая умная и видит всех насквозь, что же она не скажет, кто творит зло в этом доме? А такие есть, и это истинная правда. Ступеньки натер кто-то другой, а потом уже я. И случилось это не в тот день, а в воскресенье вечером. Мисс Рейчел вернулась поздно. Все знали, что она опаздывает к обеду и будет торопиться, чтобы не заставлять их ждать. А кто-то один надеялся, что если она в спешке будет спускаться по лестнице, то обязательно упадет, потому что верхняя ступенька блестела как зеркало. Но вы, мисс Рейчел, послали меня вниз сказать, чтобы вас не ждали. Я-то не торопилась, крепко держалась за перила и спаслась. А потом принесла горячей воды, смыла полировку и ничего никому не сказала, потому что какой от этого толк? А ночью решила, что должна показать вам, как это было. И тогда, в следующую субботу, пока вы купали Нойзи, я натерла три ступеньки. Но вы к этому случаю не отнеслись серьезно. И я подожгла шторы, а потом начинила конфеты хинином, и гадюк вам подложила я. Но не думайте, моя дорогая, что я дала бы вам лечь тогда в постель. Гадюки зимой глупые. Я думала, они будут спокойно лежать в тепле возле грелки. Я собиралась закричать и сбросить постель с кровати, как и сделала. Правда, я не ожидала, что гадюки окажутся такими проворными. Это, наверное, от тепла. Когда я покупала их, они были как дохлые.
Рейчел опустила голову на руку.
— Нойзи такой молодец, прикончил их, слава богу, и я с легкой душой отправила их в огонь. Я думала, теперь-то вы поверите, что кто-то хочет причинить вам зло.
— Значит, за всем этим стояла ты, Луи!
Луиза снова схватила Библию.
— Нет, дорогая, неправда! — Она повернулась к мисс Силвер. — И вы дадите ей поверить? Если вы не можете отличить вранье от правды, тогда какой от вас толк? Я говорю правду. Я ничего не собиралась делать с конфетами, у меня и в голове такого не было. Но пока мисс Рейчел была в ванной, я решила положить конфеты в вазу, одна конфета перевернулась, и я заметила, что на дне она повреждена. Я бросила ее в камин, не подумав, и только потом до меня дошло, что я зря это сделала. Могла бы доказать мисс Рейчел, что ее хотят отравить. Я быстро осмотрела остальные конфеты. Поврежденных больше не было. Вот тогда я и решила добавить в них хинину, как мисс и сказала.
Глаза мисс Силвер блеснули, взгляд стал настороженным.
— Вы говорите, одна конфета была проткнута? Вы уверены в этом?
В темных глазах Луизы сверкнуло и погасло торжествующее выражение.
— Уверена. На все сто уверена! — воскликнула Луиза. — Я ведь на Библии поклялась говорить правду. Вот она, у меня в руках. И еще вот что скажу. Пусть на меня падет проклятие еще большее, чем на египтян или Иуду, предателя, если я говорю неправду или что-то выдумываю!
Рейчел взглянула на нее, потом подняла голову и тихим, ровным голосом спросила:
— А со скалы кто меня столкнул?
Глава 19
Луиза встала, отнесла Библию на столик возле кровати. Потом подошла к Рейчел и положила руку ей на плечо.
— Дорогая, вы думаете, это я вас столкнула? — мягко, как говорят с детьми, спросила она.
Рейчел взглянула ей в лицо и снова опустила голову.
— Нет, Луи. Ты любишь меня. — Она помолчала и добавила: — Но кто-то же меня столкнул.
— Сейчас, мне кажется, вам лучше лечь спать, — сказала мисс Силвер. — Поговорим об этом утром.
Рейчел устало поднялась:
— Да… Сегодня я уже не в состоянии ни думать, ни говорить. И с тобой, Луи, не могу говорить. Иди к себе.
— Мисс Рейчел…
— Не сегодня. Не могу больше. Пожалуйста, уходи.
Рейчел была уже в дверях, когда мисс Силвер ее окликнула:
— Я не задержу вас надолго, мисс Трихерн, но… не поменяетесь ли вы на сегодня со мной комнатой?
Рейчел слабо улыбнулась:
— Нет, я не буду этого делать.
— Тогда заприте двери.
— Да, я так и собиралась.
— Ваш песик спит у вас в комнате? Если кто-то войдет, он залает?
— Думаю, да. Во всяком случае, он зарычал, когда однажды ночью ко мне в спальню заглянула Элла Компертон.
— Зачем?
— Хотела спросить, нет ли у меня аспирина.
— А он у вас был?
— Нет. Я такие лекарства не принимаю. Она должна была это знать.
— И когда это было?
— Недели две назад. Так что Нойзи [3], думаю, оправдывает свое имя.
Рейчел вернулась к себе. В спальне было тихо. Когда она вошла, Нойзи открыл один глаз, и тут же уснул снова. Одеяло он сбросил, одно ухо было вывернуто. Рейчел поправила его и почувствовала, как он шевельнулся у нее под рукой. «Как просто быть собакой, — подумала она. — Любишь кого-то, и тебе отвечают любовью».
Рейчел сняла халат, потушила свет и легла. Ее преследовали сны. В одном из них она была арестанткой и брела по бескрайнему снежному полю. Руки и ноги ее сковывали тяжелые золотые цепи. Она шла совершенно одна. И вдруг увидела мчащегося на санях Гейла Брэндона. Он подхватил ее и посадил рядом с собой. У него были теплые сильные руки.
Потом она убегала от кого-то невидимого. Вознеслась прямо на Млечный Путь. Звезды слепили ей глаза. Потом они превратились в машины с зажженными фарами, а Млечный Путь — в бетонную дорогу. Прямо в ухо ей затрубил рог, и она снова побежала. Услышала голос Гейла: «Ты теперь в безопасности», но увидеть его не могла, потому что все огни потухли. Мисс Силвер сказала: «Искренняя вера более необычна, чем норманнское нашествие». Луиза надрывно плакала. Звук ее рыданий превратился в шум волн. Рейчел снова висела на скале, но было уже светло. Если бы она могла поднять голову, увидела бы того, кто ее столкнул. Но сделать этого она не могла. Она должна была смотреть на скалы, которые ждали ее внизу. Она услышала голос Гейла, окликнувшего ее по имени, и проснулась.
