Было еще темно. Огонь в камине погас. Света в комнате не было. Рейчел показалось, что она услышала какой-то шум. Будто кто-то стоял за дверью, прислушиваясь. Скрипнула корзина Нойзи. Он зашевелился, встал и пошел, постукивая когтями по полу. Потом зарычал. Тихонько, изнутри. Рейчел позвала его. Он радостно подбежал, прыгнул на кровать и заполз под одеяло. Она не стала его прогонять и вскоре уснула.
Утром Луиза принесла ей чай. С таким трагическим выражением лица, что у Рейчел дрогнуло сердце.
Но тут же зазвонил телефон, стоявший на ночном столике. Рейчел подняла трубку и услышала голос Гейла Брэндона. Он поздоровался и спросил, как она себя чувствует.
— Все болит.
— Но вы встанете? — с беспокойством спросил он.
— Не сейчас, попозже.
— Я хотел бы навестить вас, если можно.
— Конечно. Я хочу поблагодарить вас за то, что спасли мне жизнь.
— Незачем.
— Но я хочу.
— Нет необходимости. Так я заеду? Часов в одиннадцать не рано?.. Нет, лучше в половине двенадцатого, — сказал Брэндон и положил трубку.
В дверь тихонько постучали. Вошла Каролина Понсобай. На ней был зеленый халат. Выглядела она бледной, но, возможно, виной тому был цвет халата. Она подошла и облокотилась на спинку кровати в ногах. Нойзи высунул из-под одеяла морду и приветливо засопел.
— У, баловник! — сказала Каролина и потрепала его за ухо. — А как ты, дорогая? Я плохо спала, беспокоилась о тебе.
«В чем дело? — подумала Рейчел. — У нее такой вид, будто она увидела привидение».
— Это ты ночью подходила к моей двери?
Каролина покраснела:
— Да, я. Почти под утро. Ты слышала? Я не хотела тебя будить. Просто мне не спалось.
Рейчел протянула к ней руку:
— Иди сюда, расскажи, почему тебе не спалось.
Но Каролина не сдвинулась с места.
— Мне было страшно… за тебя… из-за твоего падения. Страшно ложиться спать. Знаешь, как это бывает, когда чувствуешь, что приснится кошмарный сон. — Она попыталась улыбнуться. — Вот я и пыталась избежать его. Ну, а ты как?
— Прекрасно.
Каролина открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и выбежала из комнаты. Глаза ее были полны слез.
Глава 20
Рейчел выбрала из двух зол меньшее и спустилась к завтраку. Если она позавтракает вместе со всеми, то разом покончит с вопросами. А оставшись наверху, вынуждена будет терпеть расспросы всех по очереди: Эрнеста, Мейбл, Эллы, Космоу и Ричарда. Поэтому она слегка подрумянила щеки и спустилась вниз, надеясь на лучшее.
Разумеется, ее засыпали вопросами. Эрнест был одержим желанием установить точное место, откуда она упала. Из ложек и вилок он выложил на столе линию скалы, домик няни обозначил чашкой, а ограду — кусочками сахара.
— Когда ты вышла от няни, у калитки ты должна была включить фонарь. Ты его зажгла?
— Батарейка села, — сказала Рейчел.
Элла Компертон кашлянула:
— Но, Рейчел, надо было проверить, работает ли батарейка, прежде чем отправляться по такой опасной дороге.
Эрнест переключил внимание на себя:
— С хорошим фонарем вряд ли эту дорогу можно назвать опасной.
— Фонарь оказался негодным. Если бы я это знала, то ни за что не рискнула бы идти по скале.
— Не понимаю, почему ты не захотела вернуться на машине, — раздраженно сказала Мейбл. — Шофер мог бы встретить мисс Силвер, а потом заехать за тобой.
Рейчел почувствовала, что краснеет.
— Но я люблю ходить пешком, — возразила она, подумав, догадается ли кто-нибудь, что она любит ходить пеш ком, потому что ее иногда провожает Гейл Брэндон.
— Но не без фонаря же! — воскликнул Эрнест. — А что, батарейка села совсем?
— Почти.
Из-за газеты «Дейли мейл» выглянул Ричард:
— Но я же вчера утром вставил новую батарейку!
— Я помню, — сказала Рейчел.
Космоу Фрит, опустив «Тайме», мудро заметил:
— Значит, дорогая, ты взяла не тот фонарь.
Батарейка немедленно стала предметом обсуждения. Кончилось тем, что Космоу со смехом провозгласил, что виновный немедленно должен дать показания. Он вышел в холл и возвратился с фонарем. Несколько раз включил его и выключил.
— По-моему, дорогая, с ним все в порядке. Хорошо, что ты не выронила его, когда упала. При дневном свете, конечно, не так хорошо видно, но батарейка, кажется, очень даже ничего. Я сейчас проверю ее в шкафу.
Немного погодя из-за полуприкрытой дверцы шкафа послышался его голос:
— Ричард, иди взгляни! Рейчел, ты тоже посмотри! Батарейка в полном порядке.
Рейчел подошла к шкафу и увидела яркий луч и ослепительный круг света.
— Видишь, дорогая? Фонарь прекрасно работает.
— Но вчера он так не светил, — озадаченно сказала Рейчел.
Она вернулась за стол. Эрнест тотчас продолжил свои рассуждения:
— Допустим, ты дошла вот до этого места. Первый кусочек сахара обозначает начало ограды. Сколько еще ты прошла, когда упала? Каждый кусочек сахара равняется примерно метру.
— Право, не знаю, Эрнест.
Он укоризненно глянул на нее поверх перекосившегося пенсне:
— Но, Рейчел, дорогая, хоть какое-то представление ты имеешь? Я же не требую от тебя точности. Мы не в суде. Но хотя бы приблизительно ты сказать можешь?
— Не хочется, Эрнест. Я бы предпочла больше не думать об этом.
— И не говорить, — добавил Космоу Фрит. — И правильно, дорогая. Слава богу, ты осталась невредима, и незачем гадать, что да как могло бы произойти.
Элла Компертон отодвинула стул и встала.
— Мне кажется, не стоит поднимать столько шума из-за пустяков. Я вот на днях тоже упала и сильно ушиблась. Ну и что из этого? Не знаю, как вы, а я иду писать письма, а потом прогуляюсь. Каролина, мне кажется, тебе тоже не мешает подышать свежим воздухом. Ты что-то бледна.
— Каролина поедет со мной в Ледлингтон, — сказал Ричард.
Возможно, Каролина испытала облегчение, но не благодарность. Выражение беззащитности, побудившее Ричарда прийти ей на помощь, не исчезло, оно только глубже спряталось в ее глазах.
Из столовой они вышли вместе.
— Можешь никуда не ехать, — сказал он ей, — я не хочу тебе докучать…
— Дело не в этом. Мне надо уложить веши.
Она свернула к лестнице, но Ричард ее догнал:
— Что это значит? Зачем тебе складывать вещи?
— Мне кажется… мне нужно уехать.
— Что ты имеешь в виду? Зачем тебе уезжать? Уеду я…
