Тайнис зло рассмеялась.
— Значит, карты на стол? Отлично. Я, правда, думала, ты догадаешься и сама. Дело в том, что тетям не терпится перевезти сюда своего внука. Они, видишь ли, без него скучают.
— Внука? — ошеломленно повторила Лора.
— Нашего с Джеффом сына. Ты что, правда не знала? Ну, тогда все понятно. Сейчас мальчишка живет у сестры Джеффа и ее мужа, пастора. Лично я не видела его с тех пор, как ему исполнился месяц, и, заметь, видеть не собираюсь. А вот тетя Агнес только о нем и думает. Похоже, надеется, что он пойдет в дедушку — твоего отца то есть. Поэтому и хочет, чтобы я вышла за Кэри. «У мальчика должен быть отец!» — скривившись, передразнила она свою тетку. И, как только она купит это чертово имение и поселит здесь Билла, замужества мне не избежать. По части упрямства тетя мне сто очков вперед даст. И потом, я от нее завишу. Стоит ей вычеркнуть меня из завещания…
Слушая Тайнис, Лора испытывала странную смесь брезгливости и любопытства, старательно сохраняя на своем лине маску вежливого внимания. Напрасно подождав ответа, Тайнис заговорила снова:
— В сущности, все просто. Если тете Агнес не удастся купить Прайори, она не потащит сюда Билла и не будет торопить меня с замужеством. Ну так что, по рукам?
Лора долго молчала.
— Мне это не нравится, — проговорила наконец она.
— Ты это о чем?
— Мне не нравится эта сделка за спиной кузины Агнес.
Тайнис встала. Ее движения были, как всегда, грациозны, разве что чуть более порывисты, чем обычно.
— Вот как? — усмехнулась она. — Не знала, что ты так щепетильна. Подумай лучше еще раз. Продашь Прайори — навсегда потеряешь Кэри. Разве что украдешь его, как твоя мать. Хотя, с твоей щепетильностью, вряд ли. Откажешься продавать — Кэри твой. А продавать эти чертовы развалины или нет, можешь решить только ты. Ладно. Я иду спать, а ты хорошенько подумай. Лора долго еще лежала в темноте с открытыми глазами. На улице поднялся ветер, и распахнутое настежь окно жалобно скрипело, проворачиваясь на ржавых петлях. Этот протяжный тоскливый скрип все время вмешивался в мысли Лоры, навязывая им свой причудливый рваный ритм. Кэри — Прайори — Тайнис — ребенок — Лилиан и Оливер — мальчик, похожий на Оливера, — Агнес Фейн. Мысли переплетались друг с другом, спутываясь в огромный клубок. Распутать его не было никакой возможности — разве что разрубить. Перед мысленным взором Лоры мелькнула Атропос[3] с ножницами, и все померкло. Лора заснула. Ей снилось, что она идет с Кэри по заброшенной церкви. Рядом, в темноте, кто-то громко плакал. Потом из окружавшей их мглы выступил полуразрушенный алтарь. Лора вдруг вспомнила, что одета совсем не для венчания, что на ней черное кружевное платье и китайская шаль. Она повернулась, чтобы сказать об этом Кэри, но он вдруг исчез. И тут Лора поняла, что это она плачет — одна в темной полуразрушенной церкви Она проснулась и долго еще лежала без сна.
Глава 15
На следующее утро Тайнис устроила Лоре обещанную экскурсию по дому. До сих пор Лора и не подозревала, какой это огромный дом. В нем было невероятное количество комнат — многими из них вообще никогда не пользовались, другие держали для гостей. В северном крыле, помимо пяти слуг, жили две семьи беженцев. У каждой семьи была отдельная спальня и большая гостиная. Этажом ниже находились кухня и ванная.
В первой семье главенствовала маленькая неунывающая миссис Джадд, каким-то чудом управляющаяся с тремя озорными детьми и выжившей из ума бабкой; вторая состояла из унылой и замученной миссис Слейд, прибывшей сюда со свекровью, тремя детьми и младшей сестрой. Свекровь была прикована к постели, в результате чего ее скверный от природы характер стал просто невыносимым, сестра была своенравна и непослушна, дети — капризны и избалованны. Муж миссис Слейд служил на флоте. Сама она смертельно тосковала в деревне, без конца вспоминала оживленные улочки Ротерхита и уверяла, что если выбирать между опасностью угодить под бомбежку в городе и жизнью в деревне, то, если бы не дети, она непременно выбрала бы первое.
Тайнис, однако, все это было совершенно неинтересно. Она чуть не силой вытащила Лору на черную лестницу и, мимоходом заметив, что «где-то здесь у них есть и кухня», решительно развернулась и повела ее обратно в холл.
— Столовую ты уже видела, — на ходу говорила она. — Прямо напротив — кабинет тети Агнес. Ничего интересного, одни шкафы с документами. Впрочем, если хочешь, можешь взглянуть: тети все равно там сейчас нет.
Они прошли в гостиную.
— Зрелище довольно унылое, — не умолкая, болтала Тайнис, — но это только сейчас. Летом, когда все цветет, здесь очень даже мило.
Три западных окна выходили на мощенную плиткой террасу, которая тянулась вдоль всего дома. За ней начинались розовые кусты, дальше виднелись лужайка с огромным кедром и высокая тисовая ограда.
Для осмотра сада день выдался явно неподходящий. Ветра уже не было, но все небо заволокло тяжелыми серыми тучами, а окрестные холмы утопали в густом и сыром тумане. Лора подошла к окну, из которого Кэри показывал ел вчера церковь. Одна из стен церкви шла параллельно дому, образуя небольшой внутренний дворик. Восьмиугольная башня, втиснувшаяся между церковью и домом, была, словно шляпой, накрыта широкой черепичной крышей с флюгером. Освещенные солнцем руины выглядели на редкость живописно. В одном из окон каким-то чудом уцелело витражное стекло. У стены цвел жасмин. Возле башни раскинула свои изумрудные листья большая камелия. В о гуще листвы, словно огромный рубин, тлел одинокий распустившийся цветок. Лора не могла оторвать от него глаз. Поклявшись себе, что обязательно вернется сюда одна, она отвернулась от окна и нехотя последовала за Тайнис. Та приглашающим жестом распахнула дверь, через которую мисс Фейн выкатилась в своем кресле вчера к ужину. За дверью оказалась совершенно пустая комната с паркетным полом. Справа был лифт, слева — между двумя стрельчатыми окнами, обращенными к церкви и тщательно прикрытыми тяжелыми бордовыми шторами, — виднелась дубовая дверь с мощными железными петлями и внушительных размеров замком.
Тайнис достала откуда-то ключ, вставила его в замок, провернула и потянула дверь на себя. Лора ожидала скрежета ключа в замочной скважине, скрипа петель, но ничего подобного не услышала. Дверь открылась совершенно бесшумно.
Шагнув за порог, Лора оказалась на верхней ступени небольшой лестницы, спускающейся в церковь. У нее тут же возникло мучительное ощущение, что она уже была здесь когда-то. Потом она вспомнила. Да, во сне, только тогда она стояла внизу и смотрела на эту лестницу снизу. И еще она помнила, что это был очень страшный сон.
— Ты, наверное, удивляешься, почему это церковь оказалась в подвале, — услышала она голос Тайнис. — На самом деле здесь должен был быть погреб. Кажется, в семнадцатом веке все были просто помешаны на погребах.
Откуда-то издалека донесся телефонный звонок. Тайнис шагнула назад и исчезла в комнате, находившейся прямо напротив гостиной. Она не стала закрывать за собой дверь, и Лора прекрасно слышала ее голос:
— О Тим, это ты!
Направляясь к гостиной, Лора мельком увидела светлые панели и зеленые занавески на окнах.
— Конечно, — продолжал голос Тайнис. — Сегодня и приходи. У нас полон дом гостей. Устроим танцы. Разумеется, Сильвию я жду тоже. Успеете к ужину? Не знаю, правда, что будет. Кажется, кролик. Вечно у этой Дин секреты. Впрочем, даже когда все разложено по тарелкам, голову сломаешь, пока сообразишь, что же это такое. Все! Вспомнила: сегодня у нас фазан. Так я жду вас к восьми. Ну и отлично! Передавай привет Сильвии. — Тайнис положила трубку и, стремительно развернувшись, едва не столкнулась в дверях с Лорой.
— Ты, похоже, разочарована? — усмехнулась Тайнис. — Ожидала чего-то более захватывающего? Но, видишь ли, у меня нет привычки беседовать с любовниками при открытых дверях. Звонил Тим Мэдисон. Увидишь его сегодня вечером. Будут танцы. Тим — моряк; не так давно в его корабль угодила не то бомба, не то торпеда, и теперь эта комиссия никак не желает признать его годным к дальнейшей службе. А по мне,
