неоценимым достоинством. Он провел Фрэнка и сержанта Хаббарда в кабинет и описал, где и что находилось, когда он прибыл сюда ранним утром.
— Тело увезли в морг, но мы сделали для вас фотографии. Нет никаких сомнений, что его убили, хотя кто-то попытался выдать это за самоубийство. Оружие вложили в его руку, чтобы получить отпечатки пальцев, — старый трюк, ничего из этого не вышло. Никому не удалось бы застрелиться, держа револьвер таким образом, и его смокинг не был опален. В комнате ничего не трогали, только отдернули шторы, но я могу показать вам, в каком положении они были.
Фрэнк Эббот, стоя посреди комнаты, оглядывался вокруг. Ему в глаза бросились отдельные детали: тяжелый альбом на письменном столе... забитая пеплом грязная каминная решетка. Взгляд его светлых глаз скользил по комнате, а мозг четко фиксировал то, что видели глаза. После Недолгого молчания он спросил:
— В каком положении находилось тело?
— Он упал вперед, на письменный стол, пулевое отверстие с левой стороны его смокинга. Левая рука повисла вдоль тела. Мисс Грей, которая обнаружила тело, говорит, что оружие валялось на ковре, как будто выпало из его руки. Она утверждает, что подняла его и положила на стол, там, где оно находится сейчас. На револьвере два вида отпечатков пальцев.
Фрэнк удивленно поднял брови:
— Мне кажется, он не был левшой.
— Вы знали его?
— Недели две назад я провел здесь уик-энд. Меня привез сюда капитан Хеллам. Между прочим, он еще здесь?
— Да. Именно он и позвонил в полицию. Мисс Грей говорит, что она проснулась где-то около часа ночи. Эта застекленная дверь хлопала, и ей кажется, что ее разбудил или этот стук, или звук выстрела. Она высунулась из окна, увидела, что дверь на террасу открыта, и спустилась вниз. В кабинете было темно, а дверь на террасу была действительно открыта. Мисс Грей говорит, что сначала ей показалось, будто мистер Филд заснул. Когда она увидела револьвер, то подняла его и пошла за капитаном Хелламом.
Фрэнк Эббот подошел к столу:
— Альбом лежал здесь?
— Так, как вы видите. На столе ни к чему не прикасались.
— Везде сняли отпечатки пальцев?
Смит кивнул.
Альбом был открыт. Фрэнк обогнул стол и посмотрел на него. Это был тот самый фолиант, который Джонатан Филд держал в руках, когда рассказывал историю об исповеди убийцы в разрушенном взрывом бомбы здании. На слушателей эта история произвела большое впечатление. Фрэнк тогда задумался над вопросом, сколько раз старый Джонатан рассказывал ее. Вполне вероятно, что он повторял ее не раз, а может быть, рассказывал в тот вечер впервые. Где-то в глубине сознания у Фрэнка также мелькнула мысль, к каким непредсказуемым последствиям могла бы привести вторичная встреча этих людей. Если бы ему предложили подумать над этим как следует, то он сказал бы, что это могут быть далеко идущие последствия. Фрэнк слегка нахмурился, взял в руки альбом и закрыл его, потом открыл снова.
Когда Джонатан рассказывал свою историю, он точно так же открыл его, но открыл не до конца. Джонатан сказал: «Это длинная история, сейчас на нее нет времени... действительно драматическая история!» — и, взяв в руки этот фолиант, приоткрыл его и захлопнул снова. В памяти Фрэнка всплыло воспоминание о плотном коричневом конверте. Альбом открылся там, где лежал этот конверт, а когда он захлопнул альбом, то он закрылся неплотно из-за того, что мешал конверт. Возможно, он служил только закладкой. Конверт и сейчас был там. Фрэнк достал конверт, который оказался очень легким. Он был легким, потому что в нем ничего не было. Но Фрэнк готов был поклясться, что, когда Джонатан рассказывал свою байку, там что-то лежало. В нем были какие-то бумаги. Фрэнку очень хотелось бы узнать, что же там было и имело ли это отношение к истории, рассказанной Джонатаном. Пока Фрэнк вертел конверт в руке, он заметил едва заметную надпись карандашом. Фрэнк повернул конверт так, чтобы на него падал свет, и с трудом разобрал слова: «Записи истории с бомбежкой. Дж. Ф.». Десять дней назад эти заметки были в конверте, а сейчас исчезли. Должно быть, кто-то вынул их. Это мог быть сам Джонатан. Мог быть кто-то другой. Заметки исчезли, но конверт остался. Если он служил в качестве закладки, тогда, с заметками или без них, он выполнял свое назначение, так как, закрыв альбом, можно было открыть его всегда на том же месте. И в этом месте из альбома был вырван лист.
Инспектор Смит, стоявший рядом с Фрэнком, с недоумением посмотрел на альбом и сказал:
— Кажется, кто-то вырвал страницу.
Глава 14
Джорджина Грей вошла в кабинет. На ней была темная юбка и белый шерстяной джемпер с высоким воротом. Она была очень бледна, на ее лице не было ни малейших следов косметики. Фрэнк Эббот заметил, каких трудов ей стоило войти в комнату, в которой меньше двенадцати часов назад она обнаружила труп своего дяди. Сейчас за столом Джонатана Филда сидел Фрэнк, и он приехал сюда, чтобы расследовать обстоятельства его смерти. Он встал навстречу Джорджине, пожал ей руку и выразил свои соболезнования.
— Инспектор Смит рассказал вам, что они подключили Скотленд-Ярд. Я понимаю, как все это трудно для вас, но уверен, что вы не откажетесь помочь нам всем, чем можете.
Она коротко ответила: «Да» — и села.
Поскольку Фрэнк уже сидел за столом, оставалось только одно кресло, на которое она могла сесть, то самое кресло, в котором она сидела во время своего последнего разговора с Джонатаном Филдом. Джорджина положила руки на колени и замерла в ожидании. Она коротко записала свои показания, и сейчас Фрэнк Эббот расспрашивал ее о том, как все случилось. События предшествующего вечера — спокойные и рутинные... Все, кроме Джонатана Филда, рано отправились спать.
— Он часто засиживался допоздна?
— О да. Иногда он ложился очень поздно.
— Что означает, на ваш взгляд, очень поздно?
— Если он засыпал в своем кресле, это могло быть и после часа ночи.
— Заходил кто-нибудь пожелать ему доброй ночи?
— Нет... он не любил, когда его беспокоили. — После минутного колебания она продолжала, дыхание ее немного участилось. — Я заходила к нему раньше... зашла поговорить с ним. Потом пожелала ему доброй ночи.
Фрэнк не стал развивать эту тему и продолжал расспрашивать о том, что она написала в своих показаниях.
— Что-то разбудило вас. Как, по-вашему, это мог быть выстрел?
— Не знаю. Вероятно, мог. Я подумала, что это хлопает дверь.
— Вот эта застекленная дверь?
— Да. Она была открыта. Я выглянула из своего окна и увидела, что она раскачивается от ветра. Из- за этого и спустилась вниз... чтобы закрыть ее.
Он заглянул в записанные с ее слов показания.
— Вы вошли в комнату, включили свет и увидели за столом своего дядю. Когда вы поняли, что он мертв?
— Не знаю, — ответила она. — Я увидела его и поняла, что он не мог заснуть в таком положении... Тогда я подошла к столу и увидела револьвер.
— Вы подняли его, верно? Почему вы сделали это?
— Не знаю, мистер Эббот... правда не знаю. Я поняла, что дядя мертв, а потом вообще ни о чем не думала. Я просто подняла револьвер и положила на стол.
