безумно любил ее, но она вышла замуж за его кузена. Джонатан сказал, что у него возникло ощущение, будто Мирри не только ее дочь, но и его. Он совсем перестал сердиться на меня. Мы больше не говорили о нашей ссоре... это все было забыто. Он вел себя со мной так же, как прежде, кроме того, я почувствовала, что он доверяет мне больше, чем было до этого. В конце нашего разговора Джонатан сказал, что очень рад, что я пришла к нему, и мы так хорошо поговорили. Потом он заговорил о том, что был несправедлив ко мне и что под влиянием своего неоправданного гнева поступил необдуманно. Он сказал: «Модсли объяснил мне несправедливость поступка, а я рассердился на него, но он был прав. Мои страсти завели меня слишком далеко». Он сказал, что его растрогал наш разговор, он высоко ценит то, что я решила прийти к нему. Затем он при мне достал конверт из ящика письменного стола и сказал: «Сегодня утром я подписал несправедливое завещание, я разорву и сожгу его!» Я попросила его не спешить с этим, но Джонатан только рассмеялся в ответ и сказал: «Что хочу, то и делаю со своей собственностью». Вынул из конверта бумагу, разорвал ее и бросил обрывки в огонь.
За годы своей службы в полиции Фрэнку Эбботу не раз приходилось выслушивать множество правдоподобных историй. У него сложилось впечатление, что эта история как раз не относилась к числу правдоподобных. Его первая реакция на отчет Джорджины о ее последнем разговоре с Джонатаном Филдом была резко отрицательной: он не поверил ей. «Она пристрелила старика и сожгла завещание, которое ущемляло ее интересы в пользу Мирри Филд». Но при этой мысли все в нем взбунтовалось, потому что внутренний голос нашептывал ему, что в этом убийстве все не так просто, как кажется с первого взгляда. Искренность подделать труднее всего. Правда, женщинам удавалось сделать это, и они уходили от ответственности, разыграв временное помешательство. Как ему хотелось бы, чтобы здесь оказалась мисс Силвер! Она быстро определила бы, не обманывает ли его Джорджина. Как-то раз он сказал о мисс Мод Силвер, что по отношению к роду человеческому она играет роль зеркальной витрины, и, более того, за витриной магазина она видит все подсобные помещения. Фрэнк с известной долей цинизма отметил, что Джорджина так богато украсила витрину своего магазина, что невольно приходит мысль о том, как много товара хранится на складах и как роскошно оформлены внутренние помещения.
Он внимательно смотрел на нее, пока все эти мысли вихрем кружились в его голове. Витрина просто отличная. Даже на его требовательный вкус эта девушка обладала почти всеми мыслимыми достоинствами. В данный момент она, конечно, была слишком бледной и в ней было заметно напряжение, но он вовсе не был уверен, что это не придает ей еще больше очарования.
— Мистер Филд сказал вам, что он подписал в то утро новое завещание? — спросил Фрэнк.
— Да.
Она сидела совершенно спокойно, пока он смотрел на нее. В голосе тоже не слышалось волнения.
— Завещание, которое он назвал несправедливым... что вы имеете в виду, когда говорите так?
— Я думала... — Она замолчала. — Наверное, я подумала, что он оставил большую часть своего состояния Мирри.
— Вы думали, что он вообще не упомянул вас в своем завещании?
На этот раз пауза затянулась. На секунду она опустила глаза, но потом снова открыто посмотрела ему в лицо:
— Не знаю, что я думала. Понимаете, я совсем не думала о деньгах, меня расстроило, что он рассердился на меня. До этого случая дядя никогда даже не повышал на меня голоса... Я хотела, чтобы мы снова стали друзьями.
— Вы не беспокоились о деньгах? — переспросил Фрэнк.
— Я не думала о них.
Глава 15
Когда Джорджина Грей вышла из комнаты и ее место заняла Мирри Филд, Фрэнка Эббота поразило, как не похожи друг на друга эти девушки. Старшая была спокойна и держала себя в руках, младшая, явившаяся с растрепанными волосами и опухшим от слез лицом, привнесла с собой атмосферу эмоциональной неуравновешенности. Она, как говорится, выплакала все глаза. Как и на Джорджине, на ней был белый шерстяной свитер и серая твидовая юбка. В руке она держала скомканный носовой платок, и, подойдя к креслу у письменного стола, она села, вытерла глаза и по-детски шмыгнула носом. Фрэнк заметил, что разговаривает с ней, как с ребенком.
— Я постараюсь не задерживать вас больше необходимого времени. Мне хотелось только обсудить с вами ваши показания и проверить, не можете ли вы что-то добавить к ним.
Мирри смотрела на него широко открытыми глазами. Ее губы дрожали, дрожал нежный маленький подбородок.
— Как все это ужасно... — с отчаянием произнесла она тоненьким голоском. — Он был таким добрым...
Фрэнк взял со стола ее показания и прочитал их вслух. Они были настолько скудны, что в них практически не было никакой информации. Обедали все вместе в столовой, а потом перешли в гостиную. Дядя Джонатан тоже пошел. Он выпил свой кофе, а потом ушел, и она его больше не видела. Когда все разошлись, она пошла к себе и легла спать. Проснулась только после того, как в доме началась суматоха, к ней вошла Джорджина и сказала, что дядя Джонатан умер. Раза два, пока он читал ее показания, Мирри прерывала его сдержанными вздохами и всхлипываниями. Когда он закончил, она снова прижала платок к глазам.
Фрэнк положил лист бумаги на стол и обратился к ней:
— Мистер Филд уезжал на сутки?
— Он уехал в понедельник утром.
— Вы знали, что он поехал повидаться со своим нотариусом?
— Он сказал... он сказал так.
— Он объяснил вам причину?
Рука с зажатым платком упала на колени.
— Он сказал, что хотел... обеспечить меня. — Тут она не сдержала рыданий. — Он был таким добрым.
— Он говорил вам, что собирается изменить свое завещание и что фактически едет в Лондон с этой целью?
Ее глаза наполнились слезами.
— Да, сказал.
— Так, далее. Когда он возвратился домой во вторник вечером, вы поджидали его внизу, в холле.
— О... откуда вы знаете?
Он холодно улыбнулся ей:
— Разве это такая страшная тайна? Холл, можно сказать, довольно оживленное место.
У нее был слегка испуганный вид.
— Кто-нибудь видел меня?
— Вас видели.
— Просто я была очень рада, что он вернулся. Я пораньше переоделась к обеду.
Фрэнк опять улыбнулся:
— Что ж, в этом нет ничего предосудительного. Думаю, он был рад увидеть вас.
— О да, очень!
— Мне хотелось бы главным образом узнать, — объяснил Фрэнк, — говорил ли вам мистер Филд, зачем он ездил к мистеру Модсли.
Мирри слегка покраснела:
— Да, говорил. Я сказала, что, надеюсь, он уладил все эти противные дела и ему не надо больше
