Все это было сказано с такой теплотой и искренностью, что миссис Биссет смягчилась. Отступив на шаг от двери, она обернулась к лестнице, ведущей наверх, и довольно пронзительным голосом крикнула:
— Мэгги, к тебе пришла леди! Ты не спишь?
Никто не ответил, вероятно, Мэгги заснула, и мисс Силвер попросила разрешения подняться наверх, а миссис Биссет вернулась в свое удобное легкое кресло, поближе к ритмически похрапывавшему мистеру Биссету.
Мэгги Белл лежала на кушетке у окна. Воскресный полдень — самое скучное время. Мама поехала в Лентон повидаться с тетей Аг, и телефон молчал, поскольку им никто не пользовался. Можно было бы включить радио, но она не очень-то любила музыку и разговоры на эту тему. Ей нравились люди — те люди, которых она знала и которые знали ее. Ей хотелось быть в курсе их дел, знать, что они говорят друг другу, когда думают, что их никто не слышит, о чем они договариваются и что заказывают в магазине. Можно очень много узнать о людях, когда слушаешь, о чем они говорят по телефону, но воскресный день выдался неудачным. У Мэгги был журнал, который она называла книгой, он лежал открытым на ее коленях, но она не проявляла к нему интереса. Героиней сериала была девушка, но у Мэгги не хватило терпения прочитать о ней. В таких сериалах за девушкой всегда ухаживает красивый молодой человек, с деньгами, богатым домом и всем остальным, а она только и знает, что воротит от него нос всякий раз, как он заговаривает с ней. Глупость несусветная — вот что об этом думала Мэгги. Если бы все это происходило на самом деле, он бы давно исчез и думать забыл о ней, как сделал молодой человек, ухаживавший за Анни Уайт, потому что она слишком часто осаживала его.
Появление постучавшей в дверь мисс Силвер было воспринято с восторгом. Джорджина передала с ней два журнала и три комикса, а миссис Эббот — книжку, которую купила специально для Мэгги, чтобы подарить на Рождество. Миссис Эббот решила, что Мэгги понравится разглядывать картинки. Книжка называлась «Одежда всех времен», и в ней было очень много красивых картинок, так что Мэгги решила полистать ее на досуге. Между тем она постаралась сделать все возможное, чтобы ее гостья задержалась подольше. Мисс Силвер была на похоронах, а ленч провела у Эбботов, кроме того, она остановилась в Филд-Энде, — все, вместе взятое, делало ее неоценимым источником информации.
Мисс Силвер так охотно отвечала на ее вопросы, что очень скоро у них начался один из тех длинных приятных разговоров, которые касаются всего на свете и не ограничиваются никакими рамками. Поначалу вопросы в основном задавала Мэгги, и ответы мисс Силвер, точно рассчитанные, чтобы поддерживать интерес к дальнейшей беседе, мало что добавляли к той информации, которая уже появилась в газетах. Мэгги Белл очень интересовало, во что были одеты мисс Джорджина и мисс Мирри на похоронах. Оказалось, во все новое.
— Не мешало бы иногда и некоторым дамам делать то же самое, если хотите знать мое мнение. Вот миссис Фэбиан... вы не поверите, но тот черный костюм, который она носит, был на ней, когда двадцать лет назад умер мистер Фэбиан! Так говорит мама, а уж она должна знать, она переделывала этот костюм не раз, то выпускала его, когда миссис Фэбиан поправлялась, то ушивала, когда та снова худела. Я уж не говорю о том, что она не раз подрубала юбку, когда модно было носить короткие, и снова отпускала, когда мода менялась. А последний раз, когда она занималась этим, так набралась смелости и прямо сказала: «Миссис Фэбиан, — мама прямо так и сказала, — не стоит вводить вас в расходы на эти переделки, вы же сами видите», — так ей и сказала.
Когда они обсудили убийство и исчерпали так волновавшую Мэгги тему дамских нарядов, разговор, умело направляемый мисс Силвер в нужное русло, перешел на неудобства параллельной телефонной линии.
— Вы, наверное, не знаете покоя, ведь сейчас так много всего происходит, и так часто звонят из полиции, что вам, должно быть, страшно мешают эти звонки. Ваш телефон каждый раз звякает, когда кто- нибудь звонит, верно? И конечно, каждый раз думаешь, что звонят тебе. Должно быть, для миссис Белл большое облегчение, что вы всегда дома и поднимаете трубку.
Охотно согласившись с мнением мисс Силвер, что дребезжание, которое слышится, когда набираешь чей-то номер, действительно можно перепутать со звонком, Мэгги страдальческим тоном пожаловалась, что это, действительно, доставляет массу хлопот. Но она, конечно, делает все, что в ее силах, чтобы помочь бедной мамочке, а то та никогда бы не справилась со своей работой.
Покончив с подготовительными мероприятиями, мисс Силвер, негромко кашлянув, сказала:
— Вы, наверное, не помните, не потревожил ли вас звонок во вторник вечером? Нет, конечно, это было так давно, да и в то время вы едва ли обратили на него внимание.
Мэгги заважничала. Она ничего не пропускала, никто не называл ее растяпой. А что касается памяти, так все, что происходило в Дипинге или в его окрестностях, твердо запечатлевалось в ее голове. Она помнила все разговоры так же ясно, как в тот момент, когда они происходили. Именно это Мэгги и сказала мисс Силвер, а та наградила ее замечанием, что воистину это редкий дар.
— Так вы действительно помните, кто звонил во вторник вечером в Филд-Энд?
Мэгги кивнула, на ее худеньком, заостренном личике появилось напряженное выражение.
— Звонила мисс Сисили.
— А помните, в котором часу это было?
— Без восьми минут десять. Мисс Сисили просила какую-то выкройку, что-то в этом роде, и мисс Джорджина сказала, чтобы она приезжала утром, в любое время, и взяла бы ее... только, наверное, утром им было уже не до этого, потому что во вторник ночью убили мистера Филда.
— И больше во вторник вечером в Филд-Энд никто не звонил?
— В десять часов мама начала стелить мне постель. Звонили дважды, но мы не обратили на это внимания. У меня болела спина, и мама помогла мне перебраться на кровать. На ночь, когда я лежу в постели, она переносит телефон поближе ко мне. Иногда он звонит, иногда нет. Когда звонит, то чаще всего потому, что кто-то заболел. Вызывают доктора, звонят из телефонной будки на углу. И если у меня тяжелая ночь, то я не беспокоюсь об этом.
Мисс Силвер с состраданием посмотрела на нее:
— Во вторник у вас была тяжелая ночь?
Мэгги наморщила лоб:
— Пожалуй, да. Мама спит в соседней комнате. Я не зову ее, пока хватает сил... она весь день работает, ей нужно отдыхать по ночам. Телефон составляет мне компанию.
— Звонил кто-нибудь в Филд-Энд после того, как вы легли в постель?
— Да, звонили.
— А вы знаете, кто это был?
Мэгги покачала головой:
— Нет, но я слышала раньше этот голос.
— Вы хотите сказать, что узнали голос звонившего?
— Я слышала его до этого... хотя и не знаю, кто он.
Мисс Силвер сидела рядом с Мэгги — такая милая воспитанная дама. Никто и не заподозрил бы, что ответы Мэгги представляют особый интерес или имеют большое значение. Для самой Мэгги они составляли часть приятного, интересного разговора, который она неспешно вела с маленькой гостьей миссис Эббот. Так мило, когда появляется свежий собеседник, и далеко не каждый слушатель способен оценить то, что ты рассказываешь.
Мисс Силвер спросила:
— Это был мужской голос? Вы знаете, с кем он разговаривал?
— О, это был мистер Филд.
— Вы, наверное, не помните, о чем они говорили?
— Конечно, помню... помню все, о чем они говорили.
— Неужели это действительно так, мисс Белл?
Мэгги привело в восхищение то, что ее назвали «мисс Белл». Если никуда не выходишь и живешь в деревне, где тебя все знают с младенчества, не очень-то часто услышишь такое обращение. И ей так же сильно захотелось все рассказать мисс Силвер, как той — услышать ее рассказ. Женщине, которая умеет слушать, которая называет ее «мисс Белл». Слова полились потоком.
