щелку.
— Не очень удачное оправдание.
— В общем-то, я даже не оправдываюсь.
— Ты снова вместе с девушкой?
— Нет. Мы поссорились. Я снова один.
— Не говорил ли я, что у тебя скверный характер?
Хейл осклабился.
— А ты? — спросил он.
— А что я? — осведомился Торвальд, накрывая крышкой чрево смонтированного механизма.
— Я хотел спросить, ты тоже здесь один? Торвальд очень медленно повернул голову.
— Разумеется, — ответил он, как будто пару суток назад не имела места история с «электронным раем».
Юркий кибер под его рукой проворно зажужжал отверткой.
— А Большой Квидак? — спросил Хейл. — Он разве не здесь?
Уронив пинцет, правая рука изобретателя скользнула к браслету, но Хейл оказался быстрее. Перехватив руку противника за кисть, он проделал некое движение, отдаленно напоминающее прием «бросок на четыре стороны», проделанный человеком, имеющим о его технике приблизительное представление. Сделав широкий взмах свободной рукой, Торвальд грохнулся об пол и на некоторое время отключился.
Когда же он пришел в себя, его браслет с клавиатурой и миниатюрным экраном уже перекочевал на руку Хейла.
— Мне жаль, что так вышло, — равнодушно сказал тот, разбираясь с тонкостями управления.
— Ты напрасно это сделал, — заявил изобретатель. — Это было просто подло.
Хейл с понимающим видом покачал головой:
— Да, конечно. Извини, но у меня нет сейчас времени на длинный разговор. Твой хозяин внизу?
Повернув голову, изобретатель увидел, как в комнату вбегают остальные искатели приключений. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что крепко связан.
— Откуда ты узнал? — спросил он.
— Это не суть, — ответил Хейл. — Самое главное, у нас к нему дело. Не подскажешь, как с ним связаться?
Торвальд колебался.
— Его здесь нет, — наконец заявил он, явно приняв твердое решение.
— Врет, — заметил Рамос.
— Но как врет! — добавил Вольф.
— Жаль, — произнес Хейл, надев подшлемник и повесив за спину кассету с минами «аспид». — А впрочем, что мы теряем? Все равно карту нам монстр не отдаст. Он почему-то решил, что она ему очень нужна.
Сато вскинула на плече автомат.
— Значит, мы его убьем, — сказала она тоном человека, который не понимает, почему другие не замечают очевидного решения.
Поглядев на нее, Вольф почему-то удрученно вздохнул. И защелкнул последнее крепление бронежилета.
— Вам никогда не убить его! — заявил Торвальд.
— Разве? — с пренебрежительным видом вопросил Хейл. — Он бессмертен?
Возмущенной отповеди не последовало. Рамос внимательно просматривал планы фактории.
— Бог мой! — сказал он. — Это же целый лабиринт! Это точно, — согласился Хейл. — Я знал, что Торвальд хорошо порылся в недрах планетки. Только не понимал, зачем ему это надо.
Глянув на экран, Вольф только присвистнул.
— Будем надеяться, что здесь окажется меньше людей, чем на станции, — сказал он.
— Я бы на твоем месте особенно не надеялся, — заметил Хейл. — И скорее всего кроме людей здесь найдется достаточно нелюдей.
— Ты думаешь?
— Почти уверен. Помнишь тех белесых тварей, которых мы видели, сканируя блок памяти?
Рамос копировал схемы на микрокомпьютер.
— Один из нас должен остаться здесь, — решил он, ни на кого не оглядываясь.
— Я тоже так думаю, — согласился Хейл. — Останешься ты, Сато.
— Зачем? — спросила девушка. — Разве фактория не контролируется с переносной клавиатуры?
— Контролируется, — подтвердил Хейл. — Через главный компьютер. А у нас нет гарантии, что в наше отсутствие сюда не заявится кто-нибудь. И сделает браслет бесполезным украшением.
— А почему ты решил оставить именно меня?
— Следуя какому-то древнему обычаю, — сказал Хейл. — Не помню, в чем его суть, но достаточно того, что приказы сегодня отдаю я.
Не вступая в спор, Сато пожала плечами и уселась в одно из кресел, по своей привычке забравшись в него с ногами и положив на колени автомат.
— Твои друзья уже мертвы, — заявил ей Торвальд, когда трое мужчин вышли и за ними закрылась герметическая дверь. — Так что тебе повезло.
— В чем? — поинтересовалась она.
— Ты останешься жить. И сможешь осознать свои ошибки.
— Если тебе больше нечего сказать, — посоветовала Сато, — то лучше закрой рот. Пока этого не сделала я.
— Как думаешь, с ними ничего не случится? — спросила ее крыса.
Ее тоже оставили здесь, несмотря на все протесты. Теперь, вскочив в соседнее кресло, она следила за качающимся изображением на экране.
— Откуда я могу знать? — раздраженно отозвалась Сато.
— Ты напрасно злишься, — сказала крыса. — Тебя никто не собирался обидеть. Просто, мне кажется, Хейл боится за тебя.
Изображение на экраны шло с электронных прицелов. Сейчас на них мелькали только неровные серые стены и одинаковые серые двери, заляпанные неприятными рыжеватыми потеками.
— Можно подумать, его самого не могут убить! — сказала Сато.
— Это совсем разные вещи, — ответила крыса. — Если Хейла убьют, то для него это будет ненастоящая смерть. Разве он не рассказывал? Он просто воскреснет где-то в другом мире, далеко отсюда. Как и его друзья. Поэтому они почти не боятся смерти.
— Тогда чего же они боятся?
— Одиночества. Только они понимают его не так, как другие.
Сато посмотрела на крысу со странным выражением.
— В это тяжело поверить, — сказала она.
— Если тебе трудно поверить во что-то, вовсе не значит, что этого нет, — ответила крыса.
За очередной раздвинувшейся дверью что-то мелькнуло. Затрещали автоматы.
— С кем-нибудь из них такое уже случалось? — спросила Сато, следя через прицел Рамоса за ходом схватки.
Одетые в серую униформу противники возникали, казалось, лишь для того, чтобы, нелепо взмахнув руками, свалиться на пол.
— С Хейлом, например, — сказала крыса.
— Как?! — Девушка даже оторвалась от экрана.
— А ты не знала?
— Нет!
Повернувшись к экрану, Сато увидела мелькнувший в прицеле отрезок длинного коридора. В следующий момент изображение затуманилось выброшенным из пламегасителя воздухом. Рамос стрелял, не высовываясь из-за угла, выводя прицел на экран своего монитора.
Потом взорвалась граната, и эхо взрыва затихло одновременно с выстрелами.
