законе чувствовал себя подобно узнику камеры смертников из одиночной камеры. Ему казалось, что киллер держит его на мушке и вот-вот спустит курок. Подавлен. Да, пожалуй, такое определение наиболее точно выражало состояние папы.
Масла в огонь подлила информация об отказе банка «Имперская корона» предоставить подставным Крота льготный кредит в двадцать миллиардов рублей, у «Классик-банка» отобрали лицензию. Прослышали, сволочи, о проблемах. Подручные Сицилийца ходили надутые, винили в случившемся его, Крота. Один негодяй, торгаш несчастный, плюнул на его «крышу», объявил себя банкротом, «слил» свои счета черт знает куда и спрятался. Видать, надеется, что папа сыграет в ящик. А потом, конечно, объявится откуда-нибудь из Швейцарии. Урод. Другой обнаглел до крайности, заливается слезами, мол, задавили кредиторы, пришлось все отдать. Ублюдок конченый. Неужели наступили гадкие времена, когда из папы можно осла лепить. Негодяй. Продался молодняку из Медведкова. Купился на гроши, сдал папу с потрохами. А эти ребята… зацепились. Как стервятники, чуют падаль.
– Что? Падаль?! Это я падаль, – бесился Крот сам на себя. – Да я их прижму. Как сынков. Они что, думают, я без Резо и Сицилийца – ноль… Пора навести порядок в своем доме. Всех предателей в расход. И этих барыг в первую очередь. Чтобы другим неповадно было. Кого наколоть решили? Никаких кредитов это чмо ни у кого не брало. Кинул, падла, вкладчиков и меня и хочет, чтобы я повелся на его мультики. Он думает, что он крутой, мать его. Цепями пообвешаются и представляют себя крутыми! Эти упыри из Медведкова… Подтвердят, конечно, что барыга им «торчит». Еще и залоговые документы покажут с расписками… Пусть порежут их на туалетную бумагу и засунут себе в задний проход. Все. Разошли пацанов, Маркел. Я сказал.
Не успел Маркел спуститься на нижний этаж, как охранник огорошил доверенное лицо папы неожиданным сообщением. К Кроту пожаловала с визитом Елена Александровна Родионова.
Если бы Крот подчинился своим безусловным рефлексам, то, возможно, наложил бы в штаны. Однако жизненный опыт сделал свое дело – он в большей степени был человеком воли и никогда, ни при каких катаклизмах, не терял способности рассуждать здраво.
Здесь, в своем офисе, он мог встретить кого угодно. Здесь был его форпост, его логово, его крепость. Милости просим, Елена Александровна. Потолкуем по душам о «делах наших скорбных» здесь, коль вы сами выбрали место встречи… А быть может, решим, как жить дальше, вернее, кому жить дольше…
Но почему она пришла? Иррационализм, нетипичность ситуации переворачивали логику Крота с ног на голову. И все-таки он приказал Маркелу впустить гостью.
Она пришла не одна. И то облегчение, иначе Крот запутался бы окончательно. Ее сопровождал мужчина, серьезный на вид. В его выправке угадывался военный. Да. Не мент, а военный. Менты не такие. Ментов Крот насквозь видел, хотя… Он не телепат, а вор. Сейчас все узнает.
– Ну-ну, и что же заставляет эту легендарную даму идти на встречу с пулей? Обычно пуля гоняется за жертвой… – настороженно щурясь, прошипел Крот.
– А поэтому и пришла сама. Чтобы не случилось ничего в подобном роде, – спокойно произнесла Родионова. – Слишком много в моей жизни было бессмысленных жертв и непоправимых ошибок. Так много, что исчерпан лимит ошибаться впрок. Я здесь, чтобы наконец поставить точку. Она, тяжело вздохнув, упала в кресло напротив стола, где восседал Крот. Одинцов предпочел стоять.
– Ваш спутник сам представится или это сделаете вы, уважаемая? – В нотках, сквозивших в голосе Крота, читалась неприкрытая грубость.
– Подполковник Одинцов, Федеральная служба безопасности, – словно докладывая, протарабанил оборотень.
Крот не удивился, у него на штате таких парней хватало. Времена лихие. Спецслужбы и мусора слабые. Без параллельной власти народу не обойтись. А эти всегда на службе простого люда, то есть в штате тех, кто вершит фактический суд. Крот не переваривал двойных агентов и не доверял навыкам «бойцов невидимого фронта», «рыцарей плаща и кинжала». Что ж они тогда такую страну просрали, раз такие крутые! Он предпочитал использовать мусоров в качестве «мяса воров», посылая на провальные стрелки. Никогда не брал их в «личку», утверждая, что квалификация их как телохранителей весьма сомнительна. При случае – сдадут, так же как сдали свои органы. Крот считал, что надежного партнера в их ремесле может выковать только «волчья» среда. К тому же «гэбня» казалась ему чересчур заносчивой. Они кичились своими подвигами, кто на войне, кто при обезвреживании террористов, кто на правительственных спецзаданиях. Ему это не нравилось. Хотя попадались и молчуны. Этих Крот ненавидел, потому что побаивался.
Папа мигнул Маркелу, чтобы связался с «сиделкой» на Лубянке, навел справки о личности Одинцова.
Маркел незаметно выпорхнул из кабинета, поставив вместо себя опытного охранника. На всякий случай – незваных гостей хоть и обыскивали на входе, но даже простой карандаш может в умелых руках стать орудием убийства.
Напряжение материализовалось тяжелой атмосферой. Елене Александровне стало душно, пауза не всегда помогает собраться с мыслями.
Вновь появился Маркел, он передал Кроту записку. Вор внимательно прочел ее и зловеще улыбнулся. На его щетинистых щеках обозначились глубокие ямки.
– Стало быть, вы здесь как частное лицо? – иронично заметил Крот, метнув молниеносный взгляд на Одинцова. – Затеял свою игру, думаешь, самый хитрый! У меня таких шнурков, как ты, пруд пруди.
– Мы пришли по делу, – остановил его Одинцов. – Давайте без лишних эпитетов. А то и я могу чего- нибудь придумать.
– А ну попробуй! – лез на рожон Крот. Он проводил разведку боем.
– Я мог бы назвать тебя ослом, – без тени страха продолжил оборотень – в моей практике еще не было ни одного случая, чтобы авторитет такого уровня и таких возможностей дал так легко себя объегорить.
– Что ты имеешь в виду, ментяра! – прорычал Крот, выказывая нетерпение. Однако в его юрких глазах светилось любопытство.
– Вы напоминаете мне знаменитый персонаж Сервантеса, Дон Кихот также сжигал свою жизнь в сражениях с ветряными мельницами, – наконец произнесла Елена. – Пока вы охотитесь за призраками, наш общий враг триумфально шествует по Москве.
– Нельзя ли пояснее? – насторожился Крот.
– В том-то вся и беда, что вы не способны мыслить. Как оказалось. Вам все на блюдечке подноси, – уколола бандита Елена. – Все разжевать, переварить. Расщепить на компоненты. Так вот. Слушайте. Ко всем этим убийствам ваших людей я не имею никакого отношения.
– Доказательства?!
– Назову вам имя вашего истинного врага. Это шейх Шариф Акмулла.
Крот понял, что разговор вышел к конкретному рубежу…
Гафур прекрасно знал, что до тех пор, пока Крот в добром здравии, праздновать победу по меньшей мере глупо. Мало подорвать мощь конкурентов. Хотя на этом поприще все проходило гладко как по маслу… Следовало раздавить Крота полностью.
И только после окончательной победы в Москве его руки будут развязаны. Он займет по достоинству подобающее ему место. Он станет по-настоящему свободным от Акмуллы. Уж теперь для этого были все предпосылки. Его не только боялись, но по-настоящему уважали. Да, его уважали ребята, мозги которых не были разъедены проповедями шейха. Но Гафур понимал, что недооценивать фанатичных мюридов Шарифа нельзя. Страх держит большинство из братвы в оковах воинственно настроенного муршида.
…После удавшейся акции с проститутками из «Балчуга» Гафур почему-то на некоторое время охладел к продажным девкам. Но в этом не было ровным счетом никаких проблем. Москва предоставляла букеты не менее приятных развлечений. Кегли, рулетка, крепс, баккара, покер – душа игрока не заблудилась бы в поисках выхода излишков энергии…
Водитель припарковал серебристый джип «Ниссан Тирано» неподалеку от Кузнецкого Моста, рядом с непривычным для старых улочек Белокаменной двухэтажным английским автобусом, переделанным под экзотическое бистро. Динамики, выставленные из американского кафе «Рокки», орали новым хитом дуэта-
