любящим жестом. — И знаешь что, милый?
— Что?
— Целиком доверься своему сердцу. Оно никогда не лжет.
Ни Флоренс Парето, ни Флоры Парето, ни даже Ф. Парето как будто вовсе не существовало в природе. Во всяком случае, женщина с таким именем не значилась в справочниках информационных служб нескольких крупных городов, к которым обратилась Флоренс. А сорокавосьмилетнего Ф.А. Парето из Вашингтона брать в расчет не приходилось.
Впрочем, не совсем уверенная в том, что ее зовут именно так, она не очень расстроилась.
— Поднимайся, Барби, — сказала Флоренс собаке, мирно посапывающей на своем коврике. — Подышим свежим воздухом.
На какое-то мгновение приоткрыв темные глаза, Барби приподняла морду, но тут же уронила ее обратно на лапы.
Флоренс рассмеялась.
— Все ясно. Тогда я найду, чем заняться и без тебя.
И молодая женщина отправилась на поиски Руперта, намереваясь спросить, чем она может быть ему полезна. Но ни в кухне, ни в гостиной его не было, поэтому она поднялась в его спальню. Дверь стояла широко открытая, но внутри не было никого.
Взгляд Флоренс упал на кровать.
— Нет, — решительно сказала она себе. — Туда заходить не надо.
И, старясь избежать соблазна поближе узнать своего гостеприимного хозяина через принадлежащие ему личные вещи, Флоренс поспешно спустилась по лестнице.
— Руперт!
Никакого ответа.
Раздвинув стеклянные двери, она выглянула во внутренний дворик.
— Руперт!
Здесь его тоже не было. Прикрыв глаза от солнца ладонью, Флоренс подняла голову. Небо было совершенно безоблачным, легкий ветерок с моря доносил бодрящий запах соли.
— Что-нибудь ищете?
Она повернулась на звук глубокого бархатистого голоса Руперта, появившегося в открытых дверях. Из одежды на нем были только джинсы.
— Я… я искала вас.
Флоренс вовсе не хотелось, чтобы ответ прозвучал столь откровенно призывно. Но насколько можно было судить по зажегшемуся в его глазах огоньку, это удалось ей не слишком хорошо.
— Вы меня нашли, — сказал Руперт с выжидательной улыбкой.
Несмотря на потерю памяти, она была совершенно уверена, что никогда ранее не сталкивалась со столь привлекательным мужчиной. Руперт Атвуд являл собой мечту любой женщины, воплощенную в плоть и кровь. И она была одной из этих женщин.
— Флоренс…
Она с трудом оторвала взгляд от его лица.
— Да?
— Вам что-нибудь нужно?
— Нужно? — бессмысленно повторила она. Интересно, какова будет реакция Руперта, если она скажет, что ей на самом деле нужно?
Оторвавшись от двери, он пошел ей навстречу.
— Вы сказали, что искали меня.
Что ж, пусть прошлое остается неведомым, зато настоящее стало вдруг предельно ясным. Одно прикосновение, одно произнесенное шепотом слово, один чувственный поцелуй — и одна из мучающих ее тайн будет разгадана: она узнает, что значит заниматься любовью с Рупертом.
— Да, — ответила Флоренс, — мне действительно кое-что нужно.
— Что же именно?
Подняв здоровую руку, она положила ладонь на его обнаженную мускулистую грудь, ощутив мощное биение сердца.
— Ты, — прошептала Флоренс. — Мне нужен ты, Руперт.
11
Руперт ощущал тепло ее ладони. Нет, он не хотел быть врагом самому себе. Устоять перед этой обворожительной женщиной было просто невозможно.
Но имеет ли он моральное право заниматься с ней любовью? Эмоционально Флоренс постоянно находилась в напряжении, попытки вспомнить хоть что-то из своей прошлой жизни давались ей нелегко. Стоит ли усугублять ее и без того нелегкое положение дополнительными проблемами?
Стоит, подумал он, если смотреть на это лишь с точки зрения секса. Если бы его не волновало то, что может случиться с Флоренс, Руперт без всяких раздумий взял бы ее на руки и отнес к ближайшей кровати. Беда была в том, что волновало, очень волновало.
— Флоренс… — начал было он.
— Что? — прошептала она, недоуменно подняв брови. — Неужели я неверно поняла твой… намек?
Взяв руку Флоренс, он нежно коснулся губами запястья, затем спросил:
— Какой намек?
Взгляд ее скользнул по его груди вниз.
— Ах этот, — усмехнулся он и, прижав Флоренс к себе, прильнул к ее губам страстным долгим поцелуем.
Это мой первый настоящий поцелуй, вдруг поняла она, слыша, как отдается в ушах бешеное биение сердца. Неудачные попытки обрести свое подлинное «я» как будто заставили ее освободиться от всех условностей, забыть привычную осторожность. Какой-то внутренний голос советовал взять то, что предлагают, принять единственную для себя непреложную истину, имеющую сейчас значение: рядом с ней находится мужчина, которого она хочет, которого могла бы даже полюбить. И хотя общество, вероятно, осудило бы поспешность, с которой они бросились друг другу в объятия, для нее это ровным счетом ничего не значило.
Важно было другое: жизнь внезапно предоставила ей шанс пережить нечто, чего она никак не ожидала. После тяжелого периода полной неуверенности в будущем перед ней открылась возможность реализовать себя как женщину. И если не воспользоваться этим подарком судьбы, не удовлетворить свое желание, можно потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Так суждено судьбой… предопределено, можно было бы сказать, если бы это ни звучало столь кощунственно.
Когда удалось наконец свободно вздохнуть, Флоренс прошептала:
— У меня нет ничего, кроме обрывков воспоминаний, да и те, если честно, возможно, чужие. Мое будущее так же неопределенно, как и прошлое. Зато у меня есть настоящее, и оно мне необходимо. Настоящее с тобой.
Руперт ласково взял ее лицо в ладони.
— Ты совершенно права, — сказал он. — У нас действительно есть настоящее, поэтому не стоит тратить время понапрасну.
Минуту он хранил молчание, и ее охватила паника: не слишком ли она поторопилась, не слишком ли во многом призналась. Но Руперт был человеком проницательным, ему не понадобилось долгих раздумий, чтобы понять: ее податливость, охота, с которой она идет на сближение с ним, выдает нечто большее, чем обыкновенное стремление утолить физический голод тела.
— Флоренс, дорогая… — прошептал он и, положив руки ей на талию, прижал к себе так, чтобы она
