– Это явная ложь. Смотри, – он пихнул ногой гамма-ружье Томма, – в этой штуке тусклый непрозрачный металл. Люди, владеющие глиной и светящимся стеклом, никогда не будут пользоваться таким материалом.
– Может быть, вы разрешите мне доказать, – предложил Томм. – Если я покажу вам, как делать желтую глазурь, вы заключите со мной сделку?
С минуту вождь испытующе смотрел на Томма. Потом с неохотой проговорил:
– Какой оттенок желтого ты можешь приготовить?
Томм криво улыбнулся.
– Я не гончар и не могу сказать наверняка, но я знаю химическую формулу, которая позволяет получить любой оттенок, от лучистого светло-желтого до ярко-оранжевого.
Вождь махнул рукой.
– Освободите его. Мы заставим его признать свое вранье.
Томм потянулся, расслабил мышцы, побывавшие в цепких руках гончаров. Нагнулся, поднял с земли гамма-ружье и под насмешливым взглядом вождя вложил его в чехол.
– Сделка такая, – сказал Томм, – я показываю вам, как готовить желтую глазурь и ручаюсь, что обеспечу в нужном количестве поставку извести. Вы отдаете мне ми-туун и клянетесь никогда не похищать в Пеноплане живых мужчин и женщин.
– Основное условие – желтая глазурь, – напомнил вождь. – Грязновато-желтую мы можем сами приготовить. Если у тебя получится чистый желтый цвет и он устоит в огне, тогда я согласен. Если нет, мы будем считать тебя обманщиком, и душа твоя поселится навеки в ничтожнейшем из сосудов.
Томм подошел к вертолету, снял прикрепленную к раме атомную бомбу, бросил на землю парашют. Взвалил на плечо длинный цилиндр и сказал:
– Ведите меня в гончарню. Я посмотрю, что можно сделать.
Не говоря ни слова, вождь повел его вниз по склону к длинному сараю, и они вошли в каменный проем в форме арки. Справа стояли ящики с глиной, у стены выстроились в ряд двадцать-тридцать гончарных кругов, посередине высились полки с еще не просохшими изделиями. Слева помещались кадки, еще были полки и столы. Из дверей доносился резкий, скрежещущий звук, очевидно, работала мельница. Вождь повел Томма налево, мимо столов для приготовления глазури, в самый конец сарая. Здесь были полки, уставленные разнообразными черепками, бочонками и мешками, помеченными непонятными Томму значками. В соседнем помещении Томм разглядел ми-туун. С удрученным покорным видом они сидели на скамье; их как будто никто не сторожил. Девушка подняла голову, увидела Томма, раскрыла рот от удивления. Она вскочила и в нерешительности остановилась в дверях, испугавшись сурового лица вождя. Томм сказал:
– Ты свободна, нам немножко повезло. – Потом повернулся к вождю. – Какие у вас есть кислоты?
Вождь показал на ряд керамических бутылей.
– Соляная, уксусная, плавикового шпата, из селитры, серная.
Томм кивнул, положил бомбу на стол, осторожно разобрал ее. Вытащив кусочек урана, он аккуратно разрезал обломок металла перочинным ножом на пять частей, разложил по фарфоровым тиглям и в каждый налил разную кислоту. В тиглях забурлили пузырьки газа.
Вождь наблюдал, скрестив руки на груди.
– Что ты хочешь сделать?
Томм отодвинулся и стал смотреть на кипящие тигли.
– Я хочу получить урановую соль. Дайте мне соду и щелок.
Наконец в одном из тиглей выпал в осадок желтый порошок, Томм схватил тигель и с торжествующим видом стал промывать порошок.
– Теперь несите простую глазурь.
Он налил глазурь в шесть лотков и добавил в них разное количество желтой соли. Сгорбившись от усталости, отошел назад и сделал знак рукой.
– Готово. Теперь испытайте ее.
Вождь отдал приказ, к ним подошел гончар с заваленным черепками подносом. Вождь приблизился к столу, нацарапал номер на первом лотке, окунул черепок в глазурь и пронумеровал его. То же самое он проделал со всеми остальными образцами. Один из гончаров загрузил черепки в небольшой духовой шкаф, прикрыл заслонку и разжег внизу огонь.
– Теперь, – сказал вождь, – в твоем распоряжении двадцать часов, за это время печь принесет тебе жизнь или смерть. Можешь провести его в компании своих друзей. Ты не уйдешь, мы будем хорошо тебя охранять.
Он резко повернулся и быстро пошел к выходу.
Томм направился в соседнюю комнату, где в дверях стояла Су-зен. Она радостно, естественным движением прильнула к нему. Время шло. В печи гудел огонь, кирпичи раскалились докрасна, потом пожелтели, потом раскалились добела, и потом огонь постепенно потух. Теперь черепки остывали, цвет уже установился, и Томм еле сдерживался, чтобы не вытащить кирпичи, служившие заслонкой. Стало темно; он задремал, но то и дело просыпался, Су-зен, прикорнула у него на плече.
Звук тяжелых шагов заставил его подняться и подойти к двери. Вождь отодвигал кирпичи. Томм приблизился и стал пристально смотреть. Внутри ничего не было видно, только белыми боками поблескивали черепки и сверху на них мерцало цветное стекло. Вождь достал из печи первый черепок. Наверху засохло грязное горчичного цвета пятно. Томм судорожно глотнул. Вождь ехидно улыбнулся. Вытащил другой черепок. Кучка коричневых пузырей. Вождь снова улыбнулся и извлек третий образец. Серая клякса. Вождь улыбнулся во весь рот.
