– Там есть сейчас кто-нибудь из ее компании?
– Она живет одна, сэр. Что-нибудь передать?
– Нет.
– Хорошо, сэр.
Джерсен собрал кое-какие приспособления, уложил их в дипломат, переоделся во вчерашний вечерний костюм и покинул отель.
В это время дня, после дневного чая, улицы Понтифракта были запружены мужчинами в коричневых и черных костюмах и здоровыми, розовощекими женщинами в широких однотипных юбках и жакетах.
Вскоре Джерсен добрался до гостиницы «Святой Диарминд». Он вошел и осмотрел холл, но не увидел ничего заслуживающего внимания.
Подойдя к регистрационной стойке, он принялся чтото подсчитывать на листе бумаги. Служащий наблюдал за ним минуту, а затем подошел поближе:
– Сэр, могу я быть вам чем-нибудь полезным?
Джерсен написал несколько чисел на бумаге, пока служащий смотрел на него.
– Мне нужна комната на несколько дней или на неделю, на время конкурса. Математические раскладки указывают на номер четыреста сорок один, и я хочу поселиться именно в этом номере.
Джерсен положил севы на стойку, и служащий торопливо повернулся к дисплею.
– Простите, сэр! Эта комната уже занята.
– Тогда меня устроит либо четыреста сороковая, либо четыреста сорок вторая.
– Могу предложить четыреста сорок вторую, сэр.
– Хорошо. Меня зовут Альдо Бриз. Разместившись в четыреста сорок втором номере.
Джерсен подошел к стене и укрепил на ней микрофон. Из четыреста сорок первого не доносилось ни звука.
Встав на колени, он просверлил в углу маленькое отверстие и вставил туда почти невидимый щуп- микрофон, который затем соединил с коммуникатором. Магнитофон Джерсен поместил в выдвижной ящик коммуникаторной полки, включил, проверил, как он работает, и ушел.
Возвратившись в редакцию, Джерсен прошел в кабинет и, положив шляпу на вешалку, приветствовал Элис величавым поклоном, на который она ответила застенчивым бормотанием и робким взглядом из-под длинных темных ресниц. Джерсен с ворчанием сел за стол, минут пять посидел как бы в раздумье, уставившись в пространство. Потом встал и направился в помещение, где подводили итоги конкурса.
Клерки были с головой погружены в работу. Джерсен посмотрел в лист подсчетов. Всех изображенных на фотографии можно было считать опознанными, кроме номера шесть, которого называли различными именами. Но имени Говарда Алана Трисонга не назвал никто.
Джерсен вернулся в кабинет. Элис оторвала взгляд от стола:
– Как проходит конкурс?
– Очень хорошо. Результат превосходит наши ожидания процентов на семьдесят.
– Кто-нибудь выиграл главный приз?
– Пока нет.
– А почему вы использовали именно эту фотографию?
– Никогда не задумывался над этим.
У Элис дрогнули утолки губ, но она промолчала. Подумав, Джерсен сложил кончики пальцев вместе и сказал:
– Мне кажется, я могу сообщить вам, но совершенно секретно, конечно, что все изображенные на снимке, кроме одного, определены правильно.
Элис пожала плечами:
– Меня это не интересует, мистер Лукас.
– Подождите, – сказал Джерсен игриво. – Давайте не будем ссориться. Кажется, вы говорили, что ваш дом на Сайзерии Темпестри?
– Да. Я жила там несколько лет.
– Насколько мне известно, люди на Сайзерии ведут себя достаточно свободно.
Элис внимательно посмотрела на него:
– Я не уверена, что поняла, какой смысл вы вкладываете в слово «свободно».
– Ну, скажем, там часто бывают эксцессы.
– Да. В какой-то степени это правда. Туристы нередко дурно ведут себя, выбравшись на другую планету. А на Сайзерии много туристов. Некоторые из них, воспитанные хуже всех, прибывают из Понтифракта.
Джерсен засмеялся.
Элис, посмотрев на него долгим взглядом, подумала: «Он, кроме всего, еще и идиот…»
– Вы когда-нибудь посещали казино Дикого Острова? Мне говорили, там люди проигрывают большие
