воздушной повозки, обеспечивающий нам попутный ветер, хорошую почву и устойчивость.
— Вы требуете слишком многого.
— От священника, столь близкого к самому Ахаризею, мы требуем слишком немного.
— Вам придется уплатить за это.
— Мы обсудим вопрос об уплате после того, как вернемся, когда будет доказана эффективность фиапсов.
Мофиамид открыл рот, чтобы сказать что-то, затем закрыл его.
— Как далеко вы едете?
— Как потребуется. Где Полиамид?
— Не близко.
— Ты должен направить нас туда.
Мофиамид кивнул.
— Да, я направлю вас к нему и дам фиапсы. Они будут мощными. К завтрашнему дню их зарядит энергией.
Герд кивнул.
— Дай нам пока временный фиапс, который уберег бы нас и наше имущество сегодня ночью.
— Поставьте самолет за лавками. Я принесу фиапс.
Герд Джемах вернулся к самолету, взлетел в воздух и поставил его на указанное место, где стояло много повозок Бегущих самых разнообразных типов и фасонов. На двух, трех колесах, с одной мачтой и даже с пятью.
Мофиамид уже ждал их с корзиной.
— Это мощные фиапсы. Этот красный и зеленый будут хранить ваш самолет. Голубой и белый сохранят ваше имущество, пока оно в таверне. Черный, зеленый и белый охранят ульдраса от мести, злобы и черной магии. Два черных, голубой и желтый будут хранить вас, ауткеры.
Джемах положил указанные шары в самолет, остальные распределил так, как было указано, между Элво, Кургешем и собой.
— Совершенно верно, — сказал Мофиамид и без дальнейших церемоний удалился.
Джемах с сомнением посмотрел на фиапсы.
— Не подсунул ли он нам липу?
— Это хорошие фиапсы, — сказал Кургеш. — Они заряжены магией.
— А я не чувствую ничего, — жалобно сказал Элво. — Наверное у меня атрофировались чувства.
Джемах подошел к высокому кораблю с одной мачтой на четырех колесах.
— Всю жизнь я мечтал прокатиться на такой тележке. Но этот, по-моему, слишком мал и легок для нас. Вон тот будет более подходящим.
Они расплатились в таверне и вошли в фойе, отделенное невысоким барьером от кухни, где невысокий коричневый человек, обнаженный до пояса и сверкавший потом, возился возле раскаленных печей. Он бросил на них суровый взгляд и продолжал свое дело.
В комнату вошла молодая женщина, высокая и стройная, с лицом бесстрастным, как у сомнамбулы. Элво, всегда любопытный ко всяким модификациям гуманоидов, насторожился. Женщина была очень красива, и движения ее были полны неземной грации.
Однако лицо ее было как бы не живым, красота существовала сама по себе, в отрыве от лица. Кожа у нее была цвета слоновой кости, чуть светлее, чем у остальных Бегущих, кого они уже видели. Она переливалась разными оттенками: голубым, зелено-голубым, зелено-фиолетовым. Темно-коричневые волосы, спадавшие на плечи, удерживались черным обручем на лбу и алым обручем на затылке.
Мягким голосом она спросила, что им нужно. Герд грубо заказал три постели, ужин и завтрак. Элво был удивлен его нечувствительностью к чарам женщины. Женщина отступила назад с легкостью и грацией убегающей морской волны и сделала им знак. Трое мужчин последовали за ней в большую комнату, заполненную таинственно двигавшимися тенями. Пол в комнате был выложен темно-серыми плитами, потолок покрывали закопченные доски, поддерживаемые столбами. Пурпурные и коричневые панели стен гармонировали с красными скатертями на столах и усиливали впечатление таинственности, царившее в комнате. За одним из столов сидело пятеро мужчин, игравших в карты, стуча тяжелыми кулаками по столу и выкрикивая ругательства в случае неудачного хода или проигрыша. Мальчик в белом переднике разносил пиво.
Женщина провела их через комнату, короткий коридор и вывела на балкон, с которого не было видно ничего, кроме неба.
Элво посмотрел вниз. Таверна была выстроена прямо на обрыве, и балкон был обращен в пустоту. В стене балкона были двери, которые, как объяснила женщина, вели в комнаты для постояльцев.
Трое мужчин сидели на балконе, держа в руках кружки с пивом. Они сидели до самого заката солнца, которое на прощание разожгло на небе целый костер из алого, розового и красного цветов.
На балконе была тишина. Высокая женщина принесла еще пива, постояла немного на балконе, глядя на закат, как будто видела его впервые в жизни, затем вернулась в комнату.
Элво Глиссам, слегка опьяневший от пива и сумасшедшего заката, был уверен, что это самый неинтересный эпизод в его жизни: такая необычная обстановка и такие потрясающие компаньоны! Многочисленные вопросы не давали ему покоя. Он обратился к Кургешу:
— Эти фиапсы действительно управляют Бегущими?
— Они не знают другого управления.
— Что произойдет, если кто-то не подчинится фиапсу?
Кургеш нетерпеливо шевельнулся, как бы считая излишним отвечать на такой глупый вопрос, но ответил:
— Нарушившего ждет страдание, иногда — смерть.
— Почему ты считаешь, что в фиапсах заключена магия?
Кургеш просто пожал плечами.
— Если ты живешь там, где магия неизвестна, ты никогда не узнаешь ее, — заметил Джемах.
Элво посмотрел на небо.
— Я еще никогда не имел дела с магией.
Становилось все темнее: ночь опускалась на землю. Снова появилась женщина и бесстрастным голосом объявила, что ужин накрыт. Трое мужчин прошли в комнату, где сидели игроки, не замечавшие ничего, кроме карт. Ужин состоял из бобов, подливки с ароматными травами и салата из сладкой травы.
После ужина Кургеш и Джемах пошли спать, а Элво остался наблюдать за игроками. Игра была совсем неизвестной ему, да и карты были не такие, к каким он привык.
Вошла женщина и предложила ему еще пива. Элво с удовольствием выпил. Он пытался перехватить взгляд женщины, чтобы поговорить с ней, но в этот момент вошел мужчина весьма экстравагантной наружности; тяжелая челюсть, обвисшие щеки, выделяющиеся скулы, расплющенный нос, круглый широкий лоб, рот в виде узкой щели искривлен в зловещей ухмылке. Глаза его часто моргали, как бы привыкая к свету.
Длинные мощные руки свисали до колен, могучий торс перевит мышцами. Элво подумал, что его вид наводит на мысль о кровожадном коварном хищнике.
Игроки не обратили на пришельца ни малейшего внимания, мальчик-слуга тоже вел себя так, как будто его не существовало. Пришелец подошел к женщине и заговорил с ней, а затем с мягкой печальной улыбкой на лице закатил ей сильную пощечину, звук которой разнесся по всей комнате и тупой болью отозвался в животе Элво.
Женщина упала, и мужчина ударил ее ногой в шею.
Эта картина навсегда запечатлелась в мозгу Элво: бледная женщина на полу, кровь хлещет у нее изо рта, лицо бесстрастное, и над ней торжествующий мужчина с тяжелой ногой, занесенной для нового удара. Игроки в карты бросали косые взгляды на происходившее, но не вмешивались. Сам же Элво Глиссам из Олани был потрясен и ошарашен. К своему изумлению, он вдруг вскочил, перехватил занесенную ногу и дернул. Мужчина упал на пол, но тут же вскочил с необыкновенной легкостью и, все так же улыбаясь,
