— Я должен как можно быстрее поговорить с вашим главой. То, что я хочу сообщить, не терпит отлагательств. Это важно и для меня, и для вас.
— Тут Вечность, — донесся хриплый голос. — Подобные слова здесь не имеют смысла.
— Ты изменишь мнение, когда выслушаешь меня.
— Займи свое место в Вечности. Для тебя уже все готово.
Существо вновь двинулось вперед. На глаза Рейша навернулись слезы; от злости сдавило горло. Если что-нибудь случилось с Зэп-210, они заплатят! Что бы потом ни случилось, тварям придется плохо!
Скоро они прошли через украшенный колоннами портал в новое подземное царство. Место вызвало у Рейша ассоциации с элегантными мемориальными парками Земли. Вдоль окаймленного золотом и серебром проспекта стояли какие-то фигуры. Адам сначала принял их за изваяния, но они двинулись к нему. Пнумы! Он пошел навстречу. Их было по крайней мере двадцать. По тому, как существа держались, Рейш осознал, что перед ним элита, обладатели самого высокого ранга. На мгновение Адам пал духом. В своем ли он уме? Пытаться с помощью человеческой логики предугадать поведение неземных существ... Немыслимо! Здесь, в этой обители теней, столкнувшись лицом к лицу с представителями древнейшей расы, он почувствовал, что свою волю им можно навязать только грубой силой.
Он оглядел группу, укрытую в густой тени.
— Я Адам Рейш, — сказал он, — землянин, прилетевший к вам. Чего вы от меня хотите?
— Твоего присутствия в Вечности.
— Я здесь, — сказал Рейш, — но не собираюсь стать экспонатом коллекции. Вы ведь знаете, что я пришел по собственному желанию.
— Ты появился бы здесь в любом случае.
— Нет. Вы похитили мою подругу. Я пришел забрать ее с собой на поверхность.
Пнумы, словно по сигналу, одновременно шагнули к нему: зловещая картина, эпизод кошмарного сна...
— Как ты собираешься этого достичь? Здесь Вечность.
— Вы, Пнумы, давно существуете на Тчаи...
— Давно, очень давно; мы душа этого мира. Мы и есть Тчаи.
— Сейчас здесь живут и другие расы, намного превосходящие вас в могуществе.
— Они приходят и уходят: мимолетные видения, предмет нашей забавы. Стоит нам пожелать, и они исчезнут!
— Разве вы не боитесь Дирдиров?
— Необузданные существа не могут до нас добраться. Они не знают наших тайн.
— А если бы знали?
Зловещие фигуры приблизились еще на один шаг.
— Что, если бы Дирдиры знали все ваши тайны: туннели, проходы, выходы на поверхность?
— Нелепая фантазия!
— Ошибаетесь — она может стать реальностью. Я способен сделать это. — Рейш вытащил папку. — Взгляните!
Пнум осторожно принял ее.
— Потерянные Великие Карты!
— Еще одна ошибка. Это точная копия.
Пнумы разом издали низкий воющий звук, и Адаму снова пришли на память ночные собаки; он часто слышал такие стоны в степях Котана.
Тихая жалобная песнь растворилась в воздухе. Пнумы окружили его и не шевелились, словно статуи. От них исходила почти осязаемая, безумная ярость; подобная свирепость, прежде думал Адам, присуща лишь фунгам.
— Успокойтесь, — сказал он. — Вам пока ничего не грозит. Карты — залог моей безопасности; если я вернусь на поверхность, ничего не случится. В противном случае документы будут переданы Синим Часчам и Дирдирам.
— Недопустимо! Тайны не могут стать достоянием дикарей. Иного решения не существует.
— На это я и надеялся. — Рейш оглядел Пнумов. — Вы согласны на мои условия?
— Мы их еще не слышали.
— Освободите девушку, похищенную вчера гжиндрами. Если она мертва, я заставлю вас горько пожалеть. Вы будете проклинать имя Адама Рейша, навсегда запомните меня!
Создания застыли, не произнося ни слова.
— Где она? — спросил он срывающимся голосом.
— В Вечности, ожидает кристаллизации.
— Она жива? Или умерла?
— Она еще живет.
— Где она?
— За площадью Монументов.
— Ты сказал, что девушка живет... Но она здорова, находится в сознании?
— Она еще живет.
— Тогда вам повезло.
Пнумы непонимающе оглядели его; некоторые почти по-человечески пожали плечами.
— Приведите ее сюда, или отправимся за ней. Решайте сами, что быстрее.
— Идем.
Они двинулись через площадь; всюду высились статуи — либо это были чучела? — сотен представителей различных народов. Рейш невольно задержался, зачарованно разглядывая их.
— Что это?
— Эпизоды жизни Тчаи. Вот шивваны, которые пришли к нам семь миллионов лет назад. Это один из древнейших кристаллов, память о далеких временах. А там гийи, что основали восемь империй и были уничтожены фесалами, а те, в свою очередь, бежали в ужасе от света красной звезды Хеи. Дальше — другие, посетившие нас, прежде чем уйти в небытие и удостоенные вечной жизни, став частью истории.
Черные монументы, окруженные серебристо-золотым ореолом, казались живыми. Сколько их! Двуногие, существа с четырьмя, тремя нижними конечностями, твари с чудовищными выпирающими мозговыми «мешками» вместо головы, с переплетающейся паутиной нервных сетей, а рядом — обладатели почти человеческого черепа. Привычные нам глаза сменялись призмами, гибкими трубочками-сенсорами и оптическими лентами. Вот свирепый воин — ящерообразное чудовище — замахнулся семифутовым мечом. Это был Зеленый Часч. Поблизости Синие Часчи преследовали группу пригнувшихся в ужасе Старых Часчей, а рядом злобно оскалились три часчмена, с ними соседствовали их враги Дирдиры и дирдирмены, сопровождаемые мужчинами и женщинами неизвестной Адаму расы. Сбоку суровый одинокий Ванкх наблюдал за группой работающих людей. Они прошли мимо единственного пустого пьедестала по склону к свинцово-черной реке, на поверхности которой возникали сверкающие водовороты. На берегу стояла клетка с серебряными прутьями; в ней скорчилась Зэп-210. Она со странной невозмутимостью наблюдала за приближающейся группой, но при виде Рейша лицо девушки исказилось. На нем отразилась целая гамма противоречивых эмоций: горе и радость, облегчение и страх... С бывшей Прислужницы сняли одеяния гхиана, оставив в белой рубахе.
Как ни старался Адам говорить спокойно, от волнения голос его прозвучал хрипло:
— Что вы с ней сделали?
— Будущий экспонат обработан Первой Жидкостью. Она укрепляет организм, повышает тонус и открывает проходы для Второй Жидкости.
— Освободите девушку.
Зэп-210 выпустили. Рейш взял ее за руку, погладил как ребенка по голове.
— Ты в безопасности. Мы возвращаемся на поверхность.
Она прижалась к нему, положила голову на плечо и зарыдала. Адам не двигался, чтобы дать ей выплакаться.
Пнумы подошли ближе. Один сказал:
