оставшихся внутри не могли его видеть.
Турбины взревели на полную мощность, и перегруженная платформа начала медленно огибать плато, вздымая клубы пыли, которая в разреженной атмосфере опадала удивительно быстро. Впереди над линией горизонта отчётливо выделялись контуры корабля. Герсен посадил платформу как можно ближе к выходу и, не выпуская оружия из рук, взобрался по приставной лестнице. Находившийся внутри корабля Аттель Малагате наблюдал за его посадкой и видел привезённый им груз. Малагате не мог знать того, что сказал Даске Герсену, Он должен был быть охвачен нерешительностью. Даске же, который наверняка узнал корабль, должен был многое подозревать, но то, что Малагате на борту, должно было оказаться для него неожиданностью.
Дверь воздушного шлюза с глухим стуком открылась, включились насосы, и вскоре отворилась внутренняя дверь.
Герсен вошёл в салон. Уорвин, Келле и Деттерас сидели в разных углах каюты и хмуро смотрели на Кирта. Ни один из них не двинулся ему навстречу.
Герсен снял шлем.
— Ну, вот я и вернулся.
— Это мы видим, — сказал Деттерас.
— Вылазка оказалась удачной, — продолжал Кирт. — Я привёл с собой пленника — Хильдемара Даске. Должен предупредить вас, этот человек — жестокий убийца. Он доведён до отчаяния. И я намерен содержать его под строгим контролем. Я прошу, чтобы никто из вас не вмешивался и не предпринимал в отношении этого человека никаких действий. Двое других людей, которых я привёз с собой, это человек, которого Даске держал в клетке в течение семнадцати лет, и молодая женщина, которую Даске похитил совсем недавно и чей разум вследствие этого, возможно, помутился. Его пленник, Робин Рампольд, без сомнения, будет счастлив устроиться на диване в салоне.
— Наше путешествие становится весьма странным, — заметил Уорвин.
Деттерас нетерпеливо встал.
— Зачем вы притащили сюда этого Даске? Меня удивляет, что вы не убили его.
— Считайте меня брезгливым, если вам так хочется. Деттерас сердито рассмеялся,
— Так что же, двинемся дальше. Нам не терпится завершить эту поездку как можно скорее
Герсен провёл на корабль Рампольда и Паллис, затем подогнал платформу под лебёдку и поднял её вместе с Даске в грузовой отсек, где снял с его головы шлем. Даске молча смотрел на него.
— Возможно, дружок, здесь на борту ты узнаешь кое-кого, — сказал Кирт. — Ты понимаешь, что ему не хочется, чтобы его личность стала известна двум его коллегам, поскольку это расстроило бы его планы. Ты поступишь умно, если будешь держать язык за зубами.
Даске промолчал. Герсен принял дополнительные меры предосторожности. Он прикрепил концы длинного толстого троса к противоположным стенам отсека, в середине его сделал петлю, которой он туго обтянул шею Даске, после чего натянул концы троса. Таким образом, Даске мог находиться теперь только в центре отсека, не имея возможности двинуться ни вправо, ни влево. Каждый из закреплённых концов каната находился вне пределов его досягаемости, на расстоянии метров трех от него. Даже если бы ему удалось освободить руки, он все равно не смог бы освободиться. Только после этого Кирт разрезал путы, которыми Даске был связан. Даске тотчас рванулся вперёд. Но Герсен увернулся и с размаху ударил его по голове рукояткой энергомета — Даске повис на тросе без сознания.
Герсен снял с него скафандр и обыскал карманы брюк. Потом ещё раз проверил надёжность крепления троса и вернулся в салон, заперев дверь грузового отсека за собой.
Когда он вошёл в каюту, Рампольд уже снял с себя скафандр и тихо сидел, забившись в угол. Деттерас снял скафандр с Паллис Атроуд и помог ей одеть свои запасные вещи. Теперь она сидела у стенки салона и пила кофе. У неё было бледное, осунувшееся лицо и задумчивый взгляд. Келле неодобрительно посмотрел на Герсена.
— Это мисс Атроуд — секретарша нашего факультета. Какое вы имеете к ней отношение?
— Ответ предельно прост, — ответил Герсен. — Я встретил её во время моего первого посещения университета и пригласил провести со мной вечер. Хильдемар Даске по злому умыслу, то ли просто по злобе оглушил меня и похитил её. Я все время чувствовал, что моя обязанность — спасти её; и сейчас я очень счастлив, выполнив это.
Келле слегка улыбнулся.
— Я полагаю, что нам не следует упрекать вас за это.
— Мы теперь, вероятно, сможем направиться к нашей первоначальной цели? — спросил Уорвин.
— Именно это я и намеревался вам предложить.
— Ну что ж, тогда я предлагаю приступить к этому немедленно.
— Да, да, — проворчал Деттерас, — чем быстрее мы разделаемся с этим фантастическим путешествием, тем лучше!
Глава 20
Потухшая звезда и её милый красный попутчик исчезли из виду. В грузовом отсеке Хильдемар Даске, придя в себя, обрушил поток грязных ругательств на Герсена и с безумной яростью стал испытывать прочность своих оков. Он вырывался и извивался в своём хомуте, пока не сорвал вею кожу с пальцев. Он до тех пор дёргал за стальные жилы троса, пока не обломал все ногти. Затем он применил другой метод. Ударяясь телом об пол, раскачиваясь из стороны в сторону, он пытался вырвать трос из скоб, которые его удерживали. Сначала из правой, затем из левой. Единственное, что ему удалось, — это покрыть шею кровоподтёками. Удостоверившись в собственной беспомощности, несмотря на то, что руки и ноги его были свободны, он обмяк и задышал часто и тяжело — в его мозгу сверлило одно: как это Герсену удалось отыскать потухшую звезду? Ни одна живая душа не знала о её местонахождении, кроме него самого и, конечно, Малагате. Даске старался припомнить все случаи, когда он обманывал или не подчинялся Демону и в недоумении силился понять, какой же из этих случаев привёл его к такому финалу.
Герсен все это время сидел на диване в салоне, погруженный в раздумья. Трое работников университета, — один из которых даже не был человеком, — держались вместе подальше от него. Келле учтивый, утончённый, хрупкого телосложения; Уорвин — тоже учтивый, но учтиво-надменный, мрачный; Деттерас — могучий, неугомонный, легко поддающийся переменам настроения. Герсен следил за подозреваемым, исследуя каждый его поступок, слово или жест в поисках подтверждения или какого-нибудь знака, который бы дал ему абсолютную уверенность, столь ему необходимую. Паллис Атроуд сидела неподалёку от него, погруженная в собственные мысли. Бремя от времени её лицо искажалось, пальцы вонзались в ладони. Глядя на неё, у него не оставалось сомнений в том, что Хильдемара Даске необходимо уничтожить, Робин Рампольд равнодушно перебирал картотеку микрофильмов, потирая свой длинный костлявый подбородок. Он повернулся и взглянул на Герсена по-волчьи, боком пересёк салон и вежливо, казалось даже, подобострастно, спросил:
— Он, он ещё жив?
— Пока да.
Рампольд остановился в нерешительности, открыл было рот, но снова закрыл его. В конце концов он все же робко спросил:
— Что вы намереваетесь с ним делать?
— Не знаю, — пожал плечами Герсен, — но вообще-то я хочу воспользоваться им.
Рампольд сразу же стал серьёзным и тихо, чтобы его не могли подслушать остальные, спросил:
— А почему бы не отдать его мне на попечение? Это облегчило бы вам охрану и уход за ним.
— Нет, — ответил Кирт, — думаю, что нет. Лицо Рампольда ещё больше осунулось, тень отчаяния легла на его многочисленные морщины.
— Но ведь я.., должен…
— Что вы должны?
— Вам этого не понять. В течение семнадцати лет… — он не мог подобрать нужных слов и в конце концов пробормотал:
— Он был центром моего существования. Он был как бы моим личным богом. Он давал мне пищу и воду — и мучил меня. Однажды он привёз мне котёнка, прелестного чёрного котёнка. Он наблюдал, как я его гладил, милостиво улыбаясь. На этот раз я расстроил его планы. Я сразу же убил маленькое создание.
