приговор.
На шестидесятый день открылась нижняя дверь. В дверях стояла Фуно.
— Идем.
Глауен собрал свои бумаги и последовал за ней. Фуно, как и прежде, провела его вверх по двум пролетам лестницы и привела в комнату, которую он занимал раньше. Дверь закрылась. Глауен взобрался на стул: узелок с одеждой и запасные простыни были на месте. За дверью послышались звуки. Глауен успел спрыгнуть со стула, как раз в тот момент, когда в дверях появился Мутис.
— Идем, ты должен принять ванну!
Глауен принял санитарный душ и окатился холодной водой. На отросшие волосы Глауена Мутис не обратил внимания.
— Оденься соответствующе и иди в свою комнату.
Не говоря ни слова, Глауен подчинился. После того, как он оказался в своей комнате, дверь закрыли и предусмотрительно заперли. На столе Глауен обнаружил свой обычный ужин и съел его без всякого аппетита. Позже Мутис пришел и забрал пустые горшочки.
Наступил вечер. Вечернее туманное бледно-лиловое свечение покинуло небо; сквозь окно полился звездный свет, испускаемый далеким потоком Хлыста Мирсеи.
Прошло полчаса. Глауен продолжал сидеть у стола, сортируя бумаги, которые он принес с собой. Открылась дверь; в комнату нерешительно вошла Лило. Глауен с интересом посмотрел на нее. На ней были белые брючки, светло-бежевая блузка и сандалии. Ее волосы отрасли и превратились в шапку мягких каштановых кудрей, которые обрамляли лицо, казавшееся теперь казалось длинным и хрупким. Кожа девушки, возможно благодаря большому количеству времени, проведенному на открытом воздухе, приобрела нежно — золотистый оттенок. Она казалась задумчивой и спокойной; более точно ее настроение Глауен так и не смог определить.
Лило медленно прошла вперед. Глауен встал. Она остановилась и спросила:
— Что ты на меня так уставился?
— От удивления. Ты кажешься совершенно другим человеком.
Лило кивнула.
— Я и сама чувствую себя совсем другим человеком, кем-то с кем я еще не встречалась.
— И ты довольна этими переменами?
— Не уверена. Ты считаешь, что мне надо радоваться?
— Конечно. Ты кажешься вполне нормальной… почти. Ни в одном городе на тебя никто не взглянет дважды… разве что, может быть, в восхищении.
— Эти перемены мне приказали сделать, — пожала она плечами, — Я боялась, что я буду выглядеть странно, или вызывающе, или вульгарно.
— Даже если ты попытаешься, у тебя все равно не получится.
— Ты знаешь, почему я здесь?
— Догадываюсь.
— Я немного смущена.
— Смущение теперь для меня недосягаемая роскошь, — усмехнулся Глауен, — Я уже забыл, что такие эмоции вообще существуют.
— Не обязательно думать о таких вещах, — выдавила она, — То, что должно быть сделано, должно быть сделано. Поэтому-то я и здесь.
Глауен взял ее за руки.
— Полагаю Мутис сейчас сидит где-нибудь у дырочки и подсматривает.
— Нет. Стены здесь из цельного камня. В них невозможно проделать дырку.
— Это радует. Ну что ж, давай займемся тем, зачем ты пришла.
Глауен подвел ее к койке. Лило откинулась на спину.
— Мне кажется, что я боюсь.
— Тут нечего бояться. Просто расслабься.
Лило последовала совету Глауена и событие прошло без непредвиденных трудностей.
— Ну, и каково теперь твое мнение о дуальности?
Лило как можно сильнее прижалась к нему.
— Не знаю, как и объяснить. Мне в голову лезут неправильные мысли.
— Это какие?
— Я не хочу делить тебя с другими.
— Другими? А сколько этих других?
— Около двенадцати. Если сегодня ночью пройдет все хорошо, то Заа придет завтра.
— Она ожидает, что ты придешь к ней с докладом?
— Естественно. Она ждет в своем кабинете.
— И ты опять скажешь ей, что я эротический маньяк?
— Я никогда не говорила ей такого, — озадачено сказала лило.
— Ты не была расстроена и возмущена моими эротическими намеками и предложениями?
— Конечно нет! Я ничего о них не упоминала с самого начала.
— С чего же тогда Заа взяла, что я вел себя недостойно?
Лило задумалась.
— Может быть, она что-то неправильно поняла? А может быть она, ну…, — Лило выдохнула слово прямо Глауену в ухо, — ревновала.
— В таком случае она слишком уж раздула свои эмоции.
— Из необходимости. Я первая, потому что она хочет убедиться, что с тобой все в порядке.
— Она снова собирается закрыть меня в гробнице?
— Не думаю, пока… пока ты справляешься с заданием. А если не будешь справляться, то Мутис задушит тебя веревкой.
— В таком случае… может попробуем еще раз?
— Как хочешь.
Наконец Лило покинула комнату. Глауен выждал пять минут, потом подошел к двери и попробовал ее открыть. Дверь оказалась запертой.
Время пришло. Он оделся в свои одежды и лег на койку.
Прошел час. Глауен подошел и прижался ухом к двери. Он ничего не услышал и немедленно приступил к работе.
Койка была сделана из дерева, матрас поддерживала веревочная сетка. Глауен распутал веревки. Теперь крепкие боковые жерди были в его распоряжении. Глауен свободно восстановил койку, так, чтобы если кто-то заглянет в комнату, то не заметит никаких изменений. По очереди он относил запасные простыни в ванну, рвал их на полосы, и в конце концов связал из них веревку.
Он опять прислушался у двери. Тишина.
С жердью от койки и с веревкой юноша залез на стол и открыл обе створки окна. Он внимательно осмотрел центральную стойку, затем привязал конец жерди к нижнему краю, сделав при этом множество петель и узлов, так чтобы жердь действовала, как рычаг. Глауен спустил конец жерди в комнату и попробовал повернуть. Как он и ожидал веревки напряглись. Он поправил веревки и снова повернул шест. С треском и громким щелчком стойка сломалась.
Глауен облегченно вздохнул. Он принялся раскачивать стойку взад и вперед, пока та не вылетела окончательно.
В судорожно спешке Глауен привязал веревку, сделанную из простыней к жерди от кровати, но теперь использовал ее как перекладину упирающуюся поперек окна. Он выбросил веревку наружу, вылез в темноту и заскользил вниз.
Его ноги коснулись каменистого склона.
— Прощай Семинария, — сказал он задыхаясь от возбуждения, — Прощай, прощай, прощай!
Глауен развернулся и опьяненный свободой начал спускаться с холма. Скоро он достиг деревни.
Автобусная станция была закрыта; рядом с ней стоял омнибус, входная дверь была приоткрыта. Глауен заглянул внутрь и увидел, что водитель спит на заднем сиденье. Глауен прошел внутрь и разбудил
