за бутылочкой, он нам расскажет в чем же заключалось это его «кругосветное путешествие».
Тем временем Глауен обнаружил Кеди сидящим в тихом уголке вестибюля и листающим какой-то старый журнал. Глауен проскользнул к нему и уселся рядом.
— Ну и как там во Дворце Кошечки? — откинул в сторону журнал Кеди.
— Ничего из ряда вон выходящего.
— Что-то я не слышу в твоей речи восторга.
— А там обстановка к восторгу не располагает. Девушки вежливы, вернее сказать «исполнительны», но в конце концов, я просто попил там чаю.
— Ты что-то уж слишком разборчивый.
— Не в этом дело.
— От нее что, плохо пахло?
Глауен покачал головой.
— Может это звучит и странно, но ты помнишь того старика, который подарил мне рыбку?
— Да, конечно.
— Я пошел с девушкой в ее комнату. Она сняла с себя одежду и приготовилась обслужить меня. На ее лице было тоже самое выражение, что и у того старика. Я не смог заставить себя даже дотронуться до нее.
— Что-то фантастичное.
— Я выпил чашечку чая, пока пил, она назвала мне свое имя, но я его уже забыл, так время и прошло.
— Дороговатый чаек, — усмехнулся Кеди.
Он отвернулся и снова взял журнал.
— А как дела у тебя? — поинтересовался Глауен.
— Не так чтобы плохи, но и не очень хороши, — сморщился Кеди, — Нам придется тщательно поломать голову над нашим планом.
— А что случилось?
— Я пошел на разведку. Район, который нас интересует, лежит как раз за гаванью, недалеко от отеля. Я подошел к пристани и пошел вдоль доков к волнорезу, как обычный турист, изучающий достопримечательности Йипи-Тауна.
Сразу за отелем вдоль дороги начинается бамбуковый забор длиной метров пятьдесят. В нем есть всего одна единственная дверь. Я пробовал ее открыть. Дверь, естественно, оказалась закрытой, и я пошел дальше вдоль забора к восточному берегу гавани. Выглянув из-за забора, я увидел док. Я завернул за угол и увидел что в пяти шагах от меня стоит умп: здоровенный парень в белой фуражке. «Что ты здесь ищешь?» — спросил он меня. «Ничего конкретного, так просто осматриваю окрестности», — ответил я. «Он довольно криво ухмыльнулся и спросил: „Ты пытался открыть дверь в заборе. Зачем?“ „Просто из любопытства, — ответил я, — Мне сказали, что именно там получают стекло“. „Тебя обманули, — сказал он, — Там просто склады. Так ты все же хочешь заглянуть за забор?“
Я попробовал прикинуться невинным как ребенок простачком. «Если вы считаете, что меня там может что-то заинтересовать, то почему бы и нет?» — ответил я. «А что же тебя интересует?» — с ехидной улыбкой спросил он». Дело в том, что я по профессии антрополог. Я восхищаюсь изобретательностью йипи, которые сумели построить свое обиталище посреди пустого океана! А особенно меня интересует производство стекла и керамики у йипи». «Там ничего подобного нет, — ответил он, — Туристам больше интересны другие районы».
Ну и я пошел обратно в отель.
— Он спросил твое имя?
— Нет, даже не заикался.
Глауен на мгновение задумался.
— Странно, что он не спросил твоего имени.
— Я тоже подумал, что это странно, но теперь нас это не касается. Я не знаю, как можно попасть в этот район; нам остается только вернуться ни с чем.
— А ты совсем не подумал о крыше.
— Думал. Крыша сделана из пальмовых листьев. Достаточно поставить на нее ногу и тут же рухнешь вниз.
— Но можно держаться там, где проходят стропила или перекладины. Из моей комнаты крыша видна, но прямо под моими окнами канал. А из твоей?
— Ничем не лучше. От моего окна до крыши около пяти метров. Спуститься можно только по лестнице, которой у нас нет.
— Или по веревке.
— Так у нас и веревки нет тоже.
— Знаю! Мы можем сделать некое подобие веревки.
Лицо Кеди передернулось.
— Я на эту крышу не полезу. У меня от одной мысли об этом кружится голова!
— Давай рассмотрим ситуацию, — предложил Глауен, — Если это окажется возможным, то я могу попробовать. Мы именно за этим сюда и приехали, а тут нам подворачивается единственная возможность.
— Очень хорошо, — неохотно согласился Кеди, — Пока речь не идет о том, чтобы мне лезть на крышу, то я согласен.
Остальные Дерзкие Львы сидели на террасе освещенные Лоркой, Песней и лучами ряда мигающих ламп.
Кеди и Глауен тихо и незаметно поднялись на четвертый этаж.
— Ты знаешь, где находится комната Арлеса? — спросил Глауен.
— Вторая по коридору. А зачем тебе?
— Давай сначала выглянем в твое окошко.
В комнате Кеди горел только маленький, покрытый абажуром ночник. Они подошли к окну и посмотрели на крышу: впадины, бугорки, перекладины и стропила черные и розовые в неровном свете Лорки и Песни.
— То что нас интересует должно быть вон там, — указал Кеди, — но, как сам видишь, нам туда не добраться, именно это мы и должны будем написать в наших рапортах.
— Я с тобой не согласен. Нам все же надо попробовать.
— Да как ты попадешь на крышу?
— Насколько я помню Арлес прибыл в Йипи-Таун в прекрасном плаще из довольно прочного материала.
— Так. И если бы меня спросили, то я бы сказал, что плащ слишком шикарный для такого случая.
— Пропажа этого плаща из номера Арлеса вызовет суматоху, но никак не подозрение, а Арлес на будущее научится одеваться поскромнее.
Кеди сухо усмехнулся.
— Арлес вполне может пожертвовать нам этот плащ, если мы его об этом попросим.
— Возможно, но когда спрашивают разрешения, обычно объясняют зачем это нужно. А он посчитает что для меня этот плащ слишком хорош.
— Но его дверь закрыта.
Глауен осмотрел дверь комнаты Кеди.
— Ты заметил, что бамбуковые планки на косяках шатаются? У тебя с собой твой большой складной нож?
Кеди, не говоря ни слова, принес нож. Глауен взял его и пошел к дверям комнаты Арлеса. Пока Кеди наблюдал за коридором, Глауен сунул лезвие ножа в щель косяка. Он слегка надавил, щеколда выскочила из своего гнезда и дверь открылась. Глауен вошел в номер, взял плащ Арлеса и, аккуратно закрыв за собой дверь, вышел обратно в коридор. Они вернулись в номер Кеди.
Глауен отрезал серебряные кружева, которые Кеди смотал в плотный узел и выбросил. Глауен начал резать плащ на длинные полосы, а Кеди связывал эти полосы вместе. В результате получилась веревка
