последнее слово остается за Хранителем.
— Здесь может быть только один приговор, — пожал плечами Эгон Тамм, — Сначала казнь этих шестерых, а потом тоже самое произвести над организаторами этих экскурсий, не зависимо от того, где они будут найдены.
— Никаких возражений с моей стороны не последует, — согласился Бодвин Вук. Он взглянул в сторону Шарда, — Я что, не прав? У тебя есть на этот счет другие идеи?
— Позвольте мне связать воедино некоторые факты, — сказал Шард, — Первое: мы прекрасно понимаем, что в один прекрасный день йипи попробуют высадиться на берег и занять район Мармиона; если их попытка увенчается успехом, то с Заповедником будет покончено. На данный момент наша возможность сдержать их стоит под вопросом: у нас нет достаточного количества оборудования и денег. Подумайте. У нас под замком шесть довольно состоятельных преступников. Если мы их убьем, то получим всего лишь шесть скелетов. А вот если каждый из них заплатит приличный штраф, скажем в миллион солов, мы получим шесть миллионов: вполне достаточно, чтобы купить два хорошо вооруженных флаера и стационарную артиллерийскую установку для Мармионского пролива.
— Это и не красиво, и не по правилам, — возразил Бодвин Вук.
— Но очень практично, — заметил Эгон Тамм, — Более того, я в данном случае не должен согласовывать это с проклятыми пацификами. Другим путем на шесть миллионов не получить.
— Очень хорошо, так и порешим, — сказал Бодвин Вук, — Предлагаю добавить еще пеню в тысячу сол, которые пойдут на покрытие расходов в связи с поисками Огмо Энтерпрайсис, — он повернулся к переговорному устройству и сказал, — Приведите всех шестерых арестованных, вместе.
Шесть соумианцев, все еще одетых в серые одежды, которые были на них во время экскурсии на остров Турбен, вошли в кабинет и были выстроены в ряд вдоль стенки.
— Вот они, шесть негодяев. — объявил Бодвин Вук. — Сделайте хорошую фотографию для дела и тщательно запищите имена, — после этого он обратился к арестованным, — Убедитесь, что вы правильно назвали имена для приговора; если вы попробуете провести нас, то мы это очень скоро выясним и тогда вам же будет хуже.
— Ну, давай же! — выпалил человек, который назвал себя Ольваром Ирлингом, — Какая тебе разница какими именами мы пользуемся?
Бодвин Вук не обратил внимания на этот вопрос.
— Ваше преступление ужасно. Вы, возможно, и испытываете в какой-то мере стыд, но ожидать от вас раскаянья, это, конечно, слишком. И тем не менее, я не собираюсь читать вам мораль, все что вы из нее почерпнете, так это то, что она для вас слишком скучна. Вас, несомненно, больше интересует, как прошел суд и каково ваше наказание. Стоп! Не надо никаких высказываний! Ваше дело выслушать меня! Каждый из вас как ядовитое насекомое заслужил немедленное уничтожение. Я лично получил бы большое удовольствие наблюдая, как вы все вшестером болтаетесь на шардановом дереве. Все же, несмотря на то, что одно только ваше присутствие вызывает отвращение, мы пришли к выводу, что нам больше нужны деньги, чем скелеты. Вы можете избежать смерти заплатив штраф в миллион плюс еще тысяча солов каждый.
Какое-то время все шестеро стояли молча, стараясь понять произошедшую перемену в их судьбе. Затем они заговорили в полный голос.
— Миллион солов? С тем же успехом вы могли бы попросить луну с Гедеона!
— Я полностью разорюсь!
Или:
— Даже если я продам все, что имею, я вряд ли наберу миллион!
В конце концов Бодвин Вук потерял терпение.
— Очень хорошо! Те кто согласны заплатить пусть отойдут вон в ту сторону. Шард, может быть, окажешь мне любезность и займешься остальными.
— Я заплачу! — в ужасе воскликнул один из заключенных, — Я заплачу, но я не могу в столь короткий срок собрать такую сумму!
— Я тоже! — подхватил другой.
— Миллион солов это такая сумма, которую не носят с собой в кармане. Может вы снизите сумму до, скажем десяти тысяч или даже до девяти?
— Что? — воскликнул Бодвин Вук, — Вы вздумали торговаться? Вы должны заплатить требуемую сумму и не динкета меньше!
— Я заметил, что Ольвари Ирлинг, назвавшийся банкиром, стоит спокойно и молчит, — обратился Шард к своим коллегам, — Очевидно, он собирается заплатить штраф. Я подумал, что он вполне может дать заем своим компаньонам и выплатить нам всю сумму в шесть миллионов шесть тысяч солов. А когда они вернутся на Соум, то он может поступить с ними как с обычными должниками.
— Идея не пройдет, — возразил Ольвари Ирлинг, — Это не мое дело собирать для вас выкуп.
— Все наоборот! — заявил Бодвин Вук, — Великолепная и очень продуманная идея, таким образом мы упростим сам процесс получения денег.
— Это только с вашей точки зрения. Я банкир, а не альтруист. Я совершенно не знаю этих людей. Они не дали мне никаких гарантий. У меня нет никакой уверенности, что я получу свои деньги обратно.
— Садитесь за стол и пишите обязательства. Вам вполне хватит на это одного дня. Даже если вы будете отвлекаться на анекдоты.
— Это неверный и порочный способ ведения дел, — ворчал Ольвари Ирлинг, — Вы столкнетесь с тысячью трудностей.
— Вовсе нет, — заверил его Бодвин Вук, — Подготовьте для вашего банка чек на сумму в шесть миллионов шесть тысяч и мы передадим его по обычным каналам. Как только деньги окажутся в наших руках перед вами раскроются двери тюрьмы.
— Как называется ваш Банк? — спросил Шард.
— Я представляю Банк Мирсеи.
— Солидное учреждение! — заметил Бодвин Вук, — При более счастливых обстоятельствах мне бы было приятно иметь с вами дело. Прежде чем вы нас покинете, я, возможно, проконсультируюсь у вас в отношении личных инвестиций.
Глауен стоял около регистрационной стойки отеля Араминта и рассматривал собравшихся в вестибюле клиентов. Большая группа пассажиров только что сошла с борта пакетбота, приписанного к компании «Персианские линии». Неужели среди этих с виду вежливых и воспитанных людей есть те, у кого на руках билеты на «Высшее наслаждение» — аттракцион острова Турбен?
Он осмотрел одну группу, затем другую. Согласно показаниям Саффина, группа не обязательно должна состоять из одних мужчин: Сибила планировала группу из четырех мужчин и четырех женщин. Подозревать можно любого, направляющегося в Йипи-Таун.
Коллеги Глауена уже начали обыск этих людей, под предлогом проверки на наличие запрещенной к ввозу валюты. А что потом? Глауен отвернулся. К счастью, это решение будет принимать не он.
Юноша подошел к конторке менеджера и внимательно просмотрел списки зарегистрировавшихся гостей, делая при этом пометки в своем блокноте.
Эта работа заняла у него два часа. Когда он закончил, то вышел из отеля и направился к «Старому дереву». Там он должен был встретиться с отцом, который проделал подобную работу у терминала космопорта.
Когда Глауен проходил мимо взлетной полосы у ангара, его остановил Чилк.
— Куда это ты поскакал?
— В «Старое дерево».
— Если не возражаешь, я прошвырнусь с тобой.
— Никаких возражений.
Они прошли по прибрежной дороге, затем свернули на проспект Вей.
— Хочу получить у тебя консультацию, — сказал Чилк, — У меня тут кое-что свербит в голове.
— Если с ней что-то не в порядке, вряд ли я смогу помочь.
— Ха-ха! Твой отец обронил несколько слов насчет острова Турбен, при этом он упомянул о здоровой сварливой леди по имени Сибила.
