увеличить высоту колонн, на которых сидят их мужья. Принося деньги за новый кусок камня, они хотят получить его немедленно и нещадно подгоняют меня до тех пор, пока я не выполню работу, а если уж при этом я должен помочь им опередить какого-нибудь из их соперников, то все ещё хуже.
— Странно, что у вас нет конкурентов, ведь ваше дело кажется вполне прибыльным.
— Это не так странно, если оценить ту работу, которую необходимо сделать. Камень нужно спустить из храма, обтесать, отполировать, очистить от старых надписей, дать ему новый номер и поднять его на вершину колонны. Это довольно-таки значительная работа, которая была бы невозможной без этого, — Нисбет дотронулся до пятигранного амулета, висевшего на его груди. — Его прикосновение уничтожает силу земного притяжения, и самый тяжёлый предмет поднимается в воздух.
— Поразительно! — воскликнул Кугель. — Так значит, амулет — ценная принадлежность вашего ремесла.
— Незаменимая — так будет правильней… Ба! Сюда направляется госпожа Кроульскс, чтобы побранить меня за недостаточное усердие.
Дородная женщина средних лет, с хмурым круглым лицом и рыжими курчавыми волосами, типичными для деревенских жителей, приблизилась к ним. Нисбет поприветствовал её со всей возможной любезностью, которую она пресекла решительным жестом.
— Нисбет, я должна снова выразить тебе своё недовольство! С тех пор, как я выложила свои терции, ты сначала установил новый камень Тоберску, потом Джиллинсксу. Теперь мой муж сидит в их тени, а их жёнушки вдвоём радуются моему унижению! Чем тебе не угодили мои деньги? Ты что, забыл мои подарки — хлеб и сыр, которые я прислала тебе со своей дочерью, Турголой? Что ты на это скажешь?
— Госпожа Кроульскс, позвольте мне хотя бы слово вставить! Ваш «двадцатый» уже готов, и я даже собирался уведомить об этом вашего мужа.
— Вот это хорошая новость! Ты же понимаешь моё беспокойство.
— Разумеется, но чтобы избежать недопонимания в будущем, должен сообщить вам, что как госпожа Тоберск, так и госпожа Джилинскс сделали заказы на «двадцать первые».
У госпожи Кроульскс отвисла челюсть.
— Так скоро? Вот змеюки! В таком случае мне тоже нужен «двадцать первый», и ты должен пообещать мне, что первым делом примешься за мой заказ.
Нисбет издал умоляющий стон и ухватился за свою седую бороду.
— Помилуйте, госпожа Кроульскс! У меня всего две руки, а ноги уже не так проворны, как в былые времена. Я сделаю все, что возможно; большего обещать не могу.
Госпожа Кроульскс пыхтела ещё минут пять, а потом в крайнем раздражении собралась уходить, но Нисбет окликнул её.
— Госпожа Кроульскс, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу. Моему другу Кугелю необходимо хорошенько выстирать, вычистить и заштопать одежду, чтобы все было в лучшем виде. Могу я возложить эту задачу на вас?
— Ну конечно же! Только попросите! Где вещи?
Кугель вытащил испачканную одежду, и госпожа Кроульскс вернулась в деревню.
— Вот как это делается, — сказал Нисбет с печальной улыбкой. — Чтобы продолжать дело, нужны новые сильные руки. Что вы об этом думаете?
— У этого дела масса достоинств, — ответил Кугель. — Позвольте мне узнать вот что: госпожа Кроульскс упомянула о своей дочери Турголе. Намного ли она красивее своей матушки? И ещё: местные девушки стараются угодить вам с таким же рвением, как и их родительницы?
Нисбет ответил скучным голосом:
— Что касается твоего первого вопроса: жители деревни — племя керамианцев, беженцы из Рхаб- Фаага, и ни один из них не может похвастаться выдающейся внешностью. Тургола, на пример, низенькая и толстая, непропорционально сложенная, с торчащими зубами. Что же до твоего второго вопроса, возможно, я неверно истолковываю их знаки. Госпожа Петиш частенько предлагала мне помассировать спину, хотя я никогда не жаловался на боль. Госпожа Гежкс временами бывает до странного чересчур фамильярна… Хм… Ну да ладно, не будем об этом. Если, как я надеюсь, ты станешь моим компаньоном, то сможешь толковать эти маленькие любезности так, как тебе будет угодно, хотя я верю, что ты не запятнаешь скандалом предприятие, которое до сих пор основывалось на строгой честности.
Кугель со смехом отверг такую возможность.
— Я склоняюсь к тому, чтобы принять ваше предложение, ибо сейчас у меня все равно нет средств, чтобы продолжить путешествие. Поэтому я возьму на себя, по меньшей мере, временное обязательство работать на вас за такую плату, которую вы сочтёте достаточной.
— Великолепно! — обрадовался Нисбет. — Такие подробности мы обговорим позже. А теперь за работу! Мы должны поднять «двадцатый» Кроульскса.
Нисбет показал дорогу к мастерской на дне каменоломни, где на соломенной подстилке «двадцатый» уже ожидал своей очереди: цилиндр из доломита пяти футов высотой и десяти футов в диаметре.
Нисбет привязал к камню несколько длинных верёвок. Посмотрев по углам мастерской, Кугель изумлённо спросил:
— Я не вижу ни катков, ни лебёдок, ни кранов; каким образом вы собираетесь в одиночку сдвинуть эту каменную махину?
— Забыл про мой амулет? Смотри! Я дотрагиваюсь им до камня, и он теряет все исконные свойства. Если я легонько его стукну — вот так, не больше, — магия будет кратковременной и продлится лишь столько, чтобы перенести камень на его место. Если бы я ударил с силой, камень не чувствовал бы притяжения целый месяц, а то и дольше.
Кугель с уважением рассмотрел амулет.
— Как вы обзавелись этой штучкой?
Нисбет вывел Кугеля наружу и показал утёс, возвышающийся над равниной.
— Видишь, где деревья спускаются со скалы? В том месте великий волшебник по имени Макке- Отвращенец построил дворец и правил страной при помощи своего отвращательного волшебства. Он отвращал восток и запад, север и юг; люди могли поднять на него глаза лишь однажды или, через силу, дважды, но никогда трижды, так сильно было его отвращение. Макке разбил квадратный сад и посадил в каждом его углу волшебные деревья. Дерево оссип дожило до наших дней, и нет лучшего средства для обуви, чем воск, которым покрыты его ягоды. Я пропитываю свои башмаки только воском оссипа, и острые камни в каменоломне не могут их повредить. Так меня научил мой отец, который выучился этому у своего отца, и так далее в глубь веков, начиная с некоего Нисвонта, который первым пришёл в сад Макке- Отвращенца за ягодами оссипа. Там он обнаружил амулет и узнал о его могуществе. Нисвонт сначала занялся перевозками и с лёгкостью переносил любые грузы на большие расстояния. Потом он устал от пыли и опасностей путешествий и обосновался в этом месте, добывая камень, и я последний в его роду.
Кугель и Нисбет вернулись к рабочему навесу. Под руководством старика Кугель взялся за верёвки и потянул «двадцатый», который медленно поднялся в воздух и поплыл в направлении колонн.
Нисбет остановился у подножия колонны, помеченной табличкой, гласившей:
«Величественная колонна КРОУЛЬСКСА Мы радуемся только на самой большой высоте!»
Нисбет поднял голову и закричал:
— Кроульскс! Слезайте с колонны! Мы сейчас будем устанавливать ваш новый камень!
Голова Кроульскса, свесившегося с края колонны, отчётливо вырисовывалась на фоне неба. Довольный, что этот зов относился к нему, он спустился на землю.
— Не слишком-то быстро ты работаешь, — грубо сказал он Нисбету. — Мне слишком долго пришлось довольствоваться худшей энергией.
Нисбет не обратил внимания на его жалобы.
— «Сейчас» есть «сейчас», и в настоящий момент, который и есть «сейчас», ваш камень готов, и «сейчас» вы можете наслаждаться лучшим излучением.
— Тебе-то легко говорить «сейчас», — загремел Кроульскс. — На ущерб моему здоровью тебе наплевать!
— Я могу работать лишь так быстро, как могу, — ответил Нисбет. — Кстати, позвольте мне представить
