Никита Моргунок. На всей планете, на Земле, Один такой ездок. И порыжел на нем пиджак, Дорога далека. Днем едет, терпит кое-как, А к вечеру — тоска. Сквозь тишину и холодок Повеет ночь жильем. И куст — он дома, и пенек На месте на своем. А ты скитайся, разъезжай, Сам при себе, один... Вдруг слышит: — Добрый гражданин, А, добрый гражданин!.. И видит: нищий, чуть прикрыт, Почти что босиком. — Подвез бы, что ли, — говорит Обиженным баском. И мальчик, точно со слепым, Идет по праву руку с ним. И нищий злобно смотрит вслед: — Забогател, сосед?.. Глядит — и обмер Моргунок: — Илья Кузьмич? Ай нет? — Годов полсотни был Илья, Да нынче стал не я. Что видишь — только малец мой, А шапка не моя. Вот, брат. Такая, брат, пора. Кромешный год такой... — Тпру!.. Правду говорят, гора Не сходится с горой... Коня стреножил Моргунок, Прибрал хомут, дугу. Оглобли — кверху. Огонек Заговорил в кругу. — Эх, холодна небось земля, Погреться будет впрок. И достает из кошеля Литровку Моргунок. — Ну что ж, Илья Кузьмич, начнем? Что есть. Прошу простить. Тебя когда-то за столом Мечтал я угостить. Пей, грейся, гость. Как другу верь, Соседи были все ж... А вот откуда ж ты теперь, Илья Кузьмич, бредешь?.. — Бреду оттуда... — Что ж там? Как? — Да так. Хороший край. В лесу, в снегу, стоит барак, Ложись и помирай. — Так, так, Илья Кузьмич... А все ж Тут злость своя нужна: Что скажут — делай, Дескать, врешь, Работа не страшна. — Нет, брат, спасибо за совет. Не страшен был бы труд, Да смысла нет. —А ты начни! —Да мочи нет... —А ты тяни! — Да руки не берут.
