Фроловых, на земле! Живут в Москве, и под Москвой, В Сибири от годов; Есть машинист, есть летчик свой. Профессор есть Фролов. Есть агроном, есть командир, Писатель даже есть один. И все — один перед другим, Хоть на меня смотри, Росли под дедом под своим, В него — богатыри. Шесть ран принес с гражданской я, Шесть дырок, друг родной. Когда б силенка не моя, Хватило бы одной. По всем законам — инвалид, Не плуг бы мне — костыль... А после здесь уж был я бит, Добро, что богатырь. Делил луга, взимал налог И землю нарезал. И свято линию берег, Что Ленин указал. Записки мне тогда под дверь Подсовывал Грачев: 'Земли себе сажень отмерь И доски заготовь'. Фроловы были силачи, Грачевы были богачи. Грачевы — в лавку торговать, Фроловы — сваи загонять. Грачевы — сало под замок, Фроловы — зубы на полок. Мой враг до гроба и палач, Вот в этот день и час, Где ты на свете, Степка Грач, И весь твой подлый класс?! И в смертный срок мой вспомню я, Как к милости твоей Просить ходила мать моя Картошек для детей; Как побирушкой робко шла По дворне по твоей, Полкан Иванычем звала Собаку у дверей... Да я и не про то теперь... За землю мстил Грачев. Земли, так и писал, отмерь И доски заготовь. Подстерегли меня они В ночь под Успеньев день — Грачевы, целый взвод родни Из разных деревень. Жилье далеко в стороне, Ночь, ветки — по глазам. И только палочка при мне, Для сына вырезал. И первый крикнул Степка Грач: — Стой тут. И — руки вверх! Не лезь в карман, не будь горяч, Засох твой револьвер. Сдавай бумаги, говорят, Давай, отчитывайся, брат! Стою. А все они с дубьем, Я против банды слаб.
