Не пойдет, и только, Отвались язык. Потому-поскольку Мировой старик. — Что ж ты сел, Данила, Стало худо, что ль? Не стесняйся, милый, Проведем, позволь. Сам пойдет Данила, Сам имеет ноги. Никакая сила Не свернет с дороги. У двора Данила. Стоп. Конец пути. Но не тут-то было На крыльцо взойти. И тогда из хаты Сыновья бегут. Пьяного отца-то Под руки ведут. Спать кладут, похоже, А ему не спится. И никак не может Дед угомониться. Грудь свою сжимает, Как гармонь, руками, И перебирает По стене ногами. А жена смеется, За бока берется: — Ах ты, леший старый, Ах ты, сивый дед, Подорвал ты даром Свой авторитет... Дело в праздник было, Подгулял Данила.
1937
Еще про Данилу
Солнце дымное встает, Будет день горячий. Дед Данила свой обход По усадьбе начал. Пыль дымит, дрожит земля, Люди в поле едут. Внук-шофер из-за руля Кланяется деду. День по улице идет, Окна раскрывает, Квохчут куры у ворот, Кролики шныряют. Все проснулось, все пошло И заговорило. А на сердце тяжело. Темен дед Данила. Как всегда, при нем кисет, Спички — все чин чином, И невесел белый свет По иным причинам... Он идет. Наискосок Тень шагает в ногу, Протянувшись поперек Через всю дорогу. Вьются весело дымки:
