«Все равно, — мысленно проговорил Ряхин, — все до единого документы, положенные по закону, собрать никак не возможно».
И достал список на шести листах.
— Паспорт, — начал зачитывать капитан.
На столе перед ним появился новенький паспорт. Ряхин Раскрыл красную книжицу и углубился в ее изучение.
— Удостоверение личности с фотографией и печатью, — закрыв и отложив в сторону паспорт, проговорил, сверившись со списком, опер.
Коротышка не стал протестовать, как обычно протестовали все встречавшиеся Ряхину по долгу службы посетители, и говорить: мол, зачем предъявлять какое-то удостоверение, если все равно есть паспорт, а без разговоров достал из папки и положил на стол искомое удостоверение.
Тщательно проверив печати и сверив фотографию с оригиналом, капитан снова заглянул в список.
— Справка из налоговой службы.
— Вот.
— Отчет об уплате государственных пошлин за последние десять лет.
— Пожалуйста.
— Прилагающиеся к отчету подробные счета.
— Сию минуту…
— Справка от коллегии адвокатов.
— Секунду, вот!
— Справка от городской экологической лаборатории о безопасности для окружающей среды выпускаемой продукции.
— Получите.
— Справка от государственной комиссии по качеству и ценам.
— Не извольте беспокоиться.
— Реестр пожарной безопасности.
— Здесь.
Ряхин с изумлением посмотрел на коротышку и на волшебную папку, откуда молниеносно появлялись безупречно исполненные документы.
— Это все? — лучезарно улыбаясь, осведомился Полуцутиков.
Капитан Ряхин посерьезнел и продолжил чтение списка. Но все без малейшего исключения документы, которые даже очень удачливому предпринимателю не удалось бы собрать года за два, вылетали из принесенной Полуцутиковым папки, как только капитан оглашал очередное название.
Закончив, опер сгреб в кучу бумажки и суховато кивнул коротышке.
— Можете идти.
— Так я могу надеяться на благополучный исход моего дела? — вкрадчиво осведомился тот.
Тут капитану Ряхину кстати подвернулась на язык фраза, которая очень пошла бы ему, если бы он был не простым ментом, а героическим: «Я сделаю только то, что велит мне сделать закон», но Ряхин вовремя проглотил просившиеся наружу слова и сказал строго:
— В рамках отечественной законности.
После чего коротышка вздохнул и, спрыгнув со стула, отбыл из кабинета.
— Итак, — проговорил капитан, повернувшись к притихшему Семенову. — Продолжим.
Но продолжить им не удалось. На столе капитана затрещал телефон.
— Это Ухов, — услышал капитан в трубке взволнованный голос полковника. — Такое дело, Виталик… у тебя этот… предприниматель Полуцутиков был?
— Так точно, — ответил Ряхин.
— Сейчас ко мне евонный иностранный инвестор приперся, — сообщил полковник. — Я его к тебе направил. Прими по высшему разряду.
— Нахожусь под непосредственным впечатлением дела больничного сторожа, — твердо проговорил капитан Ряхин. — Считаю нецелесообразным распределять служебную энергию на решение второстепенных вопросов.
— Ититская сила! — вскричал полковник. — Иностранный инвестор — это тебе второстепенные вопросы?! Меня и так Андреев, меценат гребаный, напрягает из-за поганых крыс и паршивого своего рекламного агентства, так еще гости из-за рубежа беспокоят. Давай своего сторожа суй в обезьянник, а сам базарь с интуристом. Доступно?
— Доступно, — хмуро ответил Ряхин.
— И это самое, — добавил еще Ухов, — иностранца-то по высшему разряду принимай, но не обнадеживай, если права качать начнет. Тем более что в России прав у него никаких Нет. А с Андреевым, который владелец «Попкорна», лучше не связываться. Знаешь, ведь он теперь меценат известный и в мэры метит — слух такой идет. Так что, короче, выкручивайся как знаешь. Доступно?
— Доступно, — повторил капитан.
Андреева, известного бизнесмена, владельца рекламного агентства «Попкорн» и еще нескольких предприятий, работавших в других сферах бизнеса, звали Андрей. И отчество он имел Андреевич. Поэтому ничего удивительного не было в том, что с самого детства Андреева Андрея Андреевича называли просто по фамилии — Андреев. Так как-то получалось, что все его знакомые, услышав «Андреев», сразу понимали, о ком идет речь.
Лет примерно до пятнадцати Андреев жил, как жили все подростки его времени. Ходил в школу, получал удовлетворительные отметки, мечтал о десятикласснице Рите и игровой телевизионной приставке «Денди», которую так и не получил, потому что отец его работал на пошивочном комбинате техником, а мать — одной из уборщиц в местном правительственном здании. Как это принято в подростковом возрасте, юный Андреев стеснялся таких непрезентабельных родителей, вернее, их непрезентабельных профессий, но сам не прикладывал никаких усилий к тому, чтобы чего-то добиться в собственной жизни. Учился он посредственно, ни к какой отрасли знаний особых склонностей не имел и вообще о будущем задумывался редко и нехотя. Его отец, тоже Андреев Андрей Андреевич, видя ежедневно у себя перед глазами пример лучшей жизни в лице своего начальника цеха Никифорова, на протяжении какого-то недолгого времени пытался залучить сына к себе на работу, чтобы как бы между прочим продемонстрировать ему обитую черным кожзаменителем представительную дверь личного кабинета Никифорова, а если повезет, и самого Никифорова, сияющего в зените своей служебной славы, с целью указать сыну достойный образец для подражания. Но экскурсия не удалась. Андреев-младший наотрез отказывался посещать место отцовской работы, предпочитая такому времяпрепровождению посиделки с друзьями в родном подъезде с портвейном и гитарой. Не то чтобы юный Андреев был откровенным бездельником, просто, как свойственно людям его возраста, пока мало интересовался еще очень далеким, взрослым отрезком своего существования.
Однако плавное течение его жизни вдруг резко переменилось в один день. Хотя в тот самый день Андреев даже и помыслить не мог ни о каких позитивных изменениях и радужных перспективах. Скорее наоборот. Мать его воскресным вечером как-то занемогла, причем серьезно, и утром в понедельник выяснилось, что на работу она выйти не может. А выходить на работу было надо. В правительстве города ожидался визит каких-то высоких московских гостей, собирающихся приехать с какими-то высокими целями, поэтому администрация правительства (у любого правительства, между прочим, есть своя администрация) кинула весь персонал уборщиков на приведение правительственного здания в идеальный порядок. И невыход на работу для матери Андреева был равносилен завизированному заявлению об увольнении по собственному желанию, если не чему похуже.
Андреев-старший был занят на своем производстве, поэтому заменять матушку семейным советом послали Андреева-младшего. Чему юный Андреев, конечно, не обрадовался.
Утром в понедельник, вместо того чтобы идти в школу, полный самых мрачных мыслей, он потащился к правительственному зданию. Пройдя черным ходом, Андреев оказался во владениях вахтера, который и выдал ему, спросив фамилию, ведро, швабру и тряпку.
Андреев принял реквизит и, сопровождаемый группой уборщиц, проследовал к участку работы. И начал работать.
Да, работал, хоть и нерадостно и без огонька, но довольно качественно целый день.
