Нелли нельзя было смотреть, как Карита рисует. Художница требовала, чтобы девочка все время сидела, потупившись, опустив глаза вниз, на куклу, изображавшую Пабло. Улыбаться тоже было нельзя.
И на картину смотреть нельзя. Пока. Только на вернисаже в сентябре, так решила Карита. Это будет сюрприз.
Правая рука затекла, пальцы кололо иголками.
- Хочешь передохнуть?
- Да, спасибо.
Нелли поднялась, отложила куклу и попыталась размять руку. Карита налила в стаканы воды из графина, стоявшего на столе у мольберта. Один стакан она протянула Нелли, другой взяла себе.
- Хочешь погулять?
Нелли покачала головой.
- Мне нравится позировать.
- Странно, - сказала Карита, - что такая девочка, как ты, оказалась в этом захолустье.
Нелли не поняла, что она имеет в виду.
- Я сразу догадалась, - продолжила Карита, - что тут не твой дом. Не только по цвету волос и глаз. Твоя аура говорит, что ты - человек другого сорта.
- Аура?
- Излучение, которое исходит от тебя, - пояснила Карита. - У тебя весьма своеобразная аура. Мне не следовало этого говорить, но именно потому я захотела нарисовать твой портрет. Зря тебя привезли сюда. Тебе нужно образованное общество, чтобы развивать свою индивидуальность.
Аура. Образование. Индивидуальность.
Нелли не поняла значения этих слов. Но уловила общий смысл. Значит, ее прежние страхи были обоснованны: она другая, она не вписывается в окружение, и Карита подтверждает это.
Нелли другая. Нелли им не подходит.
Поэтому они не хотят оставлять ее у себя.
- Хозяйка Линдберг - грубая деревенская женщина, которой не дано понять такого ребенка, как ты.
У Нелли в груди будто что-то разорвалось.
- Тетя Альма - самая хорошая! Она всегда была добра ко мне. Она... она...
Девочка зашлась слезами.
- Дружочек, - сказала Карита. - Успокойся! Я совсем не хотела критиковать госпожу Линдберг. Она по- своему хороший человек. Я просто имела в виду...
- Замолчите! - крикнула Нелли. - Замолчите, замолчите!
Карита замолчала. Она прошлась по чердаку, подняла с пола тюбик с краской, поправила ткань на стуле. Потом взяла стакан, налила в него воды и протянула Нелли.
- Попей. Сможешь посидеть еще немного?
- Да.
Нелли взяла куклу и села на стул. Прижала ее к груди. Слезы больше не текли, но печаль осталась.
- Да! - воскликнула Карита. - Именно так! Вот нужное выражение!
«Скоро приедет Штеффи».
Нелли мысленно твердила эти слова как заклинание.
Скоро приедет Штеффи. Станет легче. Она будет не одна.
Нелли чувствовала себя так, словно уже покинула остров. Словно ее тело бродит здесь, занимается привычными делами, в то время как настоящая Нелли обитает где-то далеко-далеко.
Иногда, помогая на кухне, Нелли с трудом подавляла желание обнять тетю Альму и выплакаться, как она, бывало, делала в детстве. Но теперь она не могла этого сделать.
Слишком много тайн встало между ними. Тайное решение тети Альмы отправить Нелли в детский дом. Тайна событий, происшедших в бухте у заброшенной хижины.
И самое страшное: тайные мысли Нелли о том, что если бы Йон утонул, тетя Альма с дядей Сигурдом оставили бы ее у себя. И было бы у них двое детей.
- Ну как, поедем? - спросила Соня.
- Что?
- Ты не слушаешь, - возмутилась Соня. - Что с тобой? Последнее время ты такая странная.
- Я задумалась. Что ты сказала?
- Я спросила, поедем ли мы на велосипедах в заброшенную хижину?
- Ты же не хотела туда возвращаться.
- Ерунда, - махнула рукой Соня. - Ничего ведь не случилось. И уже прошло больше недели.
- Не знаю, - ответила Нелли. - Не хочется.
- Тогда искупаемся?
- Наверное.
- Какая ты скучная! - воскликнула Соня. - Что с тобой? Ты ничего не хочешь!
- Я же сказала, давай сходим.
- «Давай сходим», - передразнила ее Соня. - Тоже мне, сделала одолжение. Я пойду с Уллой-Бритт. Или с Анни.
- Иди.
- Ах так? Ну и пойду.
- Мне все равно. Делай, как хочешь. И не надо передо мной отчитываться.
- Ладно, - сказала Соня. - Я пошла.
Она спрыгнула с забора, схватила велосипед, перекинула ногу через раму и укатила прочь.
Нелли осталась одна. Зачем было грубить Соне? Просто так, без причины!
Ведь она могла бы сказать: «Конечно, пойдем искупаемся!», и сейчас они бы уже шли на пляж. А теперь Соня отправится туда с Уллой-Бритт или с Анни. У Анни лошадиное лицо. Как Соня могла ее выбрать? А Уллу-Бритт, которая вечно сплетничает?..
Зато они обычные. Соня, Анни и Улла-Бритт. Такие как все. Только Нелли другая. У нее есть аура. Индивидуальность. Своеобразие. Свой образ. Она другого сорта. Она здесь чужая. И поэтому им не нужна.
«Скоро приедет Штеффи», - подумала Нелли.
Но легче от этой мысли ей не стало.
Глава 26
В понедельник утром, после поездки в Уддеваллу, Штеффи чувствовала себя смертельно уставшей, болел каждый мускул. Она с трудом притащилась на работу и заставила себя выполнять свои обязанности, хотя тело было тяжелым, как свинец.
Не только тело. Мысли были тоже свинцово-тяжелыми.
Умер. Умер. Папа умер.
Возвращаясь с работы, она остановилась у телефонной будки и набрала номер Свена. Послышались долгие гудки, Штеффи хотела уже положить трубку, но тут услышала знакомый голос.
- Сёдерберг у телефона.
- Это я.
- Как съездили?
