Карин.
— Через десять минут, — ответила мама, потом, повернувшись к Карин, предложила: — Если хочешь, можешь остаться у нас. На ужин спагетти с мясным фаршем.
— Спасибо, — ответила Карин, — мне, наверно, не разрешат.
Я с облегчением перевела дух, но, как оказалось, зря, потому что мама на этом не успокоилась:
— Ты можешь позвонить и спросить. Телефон в прихожей.
Карин вышла из кухни. Я слышала, как она набирает номер.
— Нора, накрой, пожалуйста, на стол, — сказала мама.
— Ты бы хоть раз спросила меня! — прошипела я сквозь зубы, одним махом скидывая со стола учебники, тетради и ручки.
— Но я подумала… — начала мама, — …ведь у тебя совсем никто не бывает. Что у вас с Сабиной?
Нашла время спрашивать!
Из прихожей доносился голос Карин:
— Я у Норы… Это девочка из класса… Я ей помогала с уроками… Можно мне у нее поужинать?
Она замолчала и через мгновение заглянула в кухню.
— Извините… Она хочет поговорить…
— Со мной? — спросила мама.
Карин кивнула. Мама вышла, взяла трубку, и я услышала, как она отвечает:
— Нет, это совсем не в тягость. Ужин готов, и для Карин тоже еды хватит. Я всегда готовлю с запасом, на тот случай, если к кому-то из детей придут друзья. Да, хорошо. Я прослежу, чтобы она не позднее семи часов была дома.
Странный это был ужин. Карин во все глаза смотрела на Калле, который баловался и опускал белые макаронины то на стол, то на пол, то себе на голову. Антон, как загипнотизированный, пялился на грудь Карин, набивая рот спагетти и фаршем.
Карин не стала наливать себе молоко. Взглянув на ее пустой стакан, мама спросила:
— Налить тебе молока, Карин?
Карин покраснела и ответила:
— Спасибо, не надо.
— Ты не любишь молоко? — не сдавалась мама. — Или у тебя на него аллергия? Может, хочешь что- то другое?
Сок, например?
— Спасибо, не надо, — снова пробормотала Карин.
Она взяла молоко, достала салфетку, обтерла салфеткой отверстие на пакете, и только потом налила себе молока. Антон вытаращил на нее глаза. Мама в это время пыталась накормить Калле и ничего не заметила.
Время тянулось бесконечно долго. Вот секундная стрелка обошла круг, вот минутная перескочила еще на одно деление. Тик-так, тик-так, тик-так — прыжок. Часы показывали без восемнадцати семь.
«Скоро, — думала я. — Скоро она поест. Будет без десяти семь. В самый раз, чтобы успеть собрать учебники, поблагодарить маму за ужин и одеться. Лишь бы она не встретила на лестнице Сабину».
И тут в дверь позвонили. Я похолодела.
Антон хотел встать, но я опередила его.
— Я открою, — быстро сказала я и бросилась к двери.
— Ты готова? — спросила Сабина.
— Нет, — промямлила я. — Мы едим.
Я пыталась встать так, чтобы закрыть Сабине вход в кухню. Жалко, что дверь в кухню мама сняла, а то можно было бы ее притворить. Я надеялась, что Сабине не видно стол и тех, кто за ним сидит.
— Можно, я зайду и подожду тебя? — спросила Сабина.
Я понимала, что если скажу «нет», она обидится. Но я не могла ее впустить, пока Карин была здесь.
— Лучше ты иди, — сказала я. — Я приду позже.
— Хорошо, — ответила Сабина. — Приходи.
Она не сказала, где мы встретимся, не сказала: «давай быстрее» или хотя бы «до встречи». Просто ушла, и все.
Я сказала маме, что провожу Карин и заодно выгуляю Куки. Избавившись, наконец, от Карин, я пошла в парк. Они стояли на обычном месте, Сабина шепталась о чем-то с Майей.
Тобиас увидел меня первым.
— Вау! Ну и уродина! Не собака, а настоящая свинья! Да, конечно, моя Куки не красавица, но ни на какую свинью она не похожа!
— А я был уверен, что это свинья! Разве это не свинья? — поддержал Тобиаса Эмиль.
Сабина и Майя прыснули со смеху.
— Хрю-хрю! — включились они в разговор. — Хрю-хрю. Все засмеялись.
Глупышка Куки ни от кого не ждет подвоха. Ей понравилось, что дети смеются, и она стала тявкать, дергать поводок и рваться к ним. Она не понимала, что смеются над ней.
Хотя, может, и не над ней? А надо мной.
20. Сабина с тобой свои секреты не обсуждает
На следующий день Фанни опять не было в школе. В конце последнего урока Гунилла спросила, кто может отнести ей задание. Звонила мать Фанни и просила принести ей уроки на дом.
Я поспешила поднять руку раньше Сабины.
— Хорошо, — сказала Гунилла. — Не забудь захватить тетрадку со словами по английскому.
В парте у Фанни всегда был идеальный порядок. Книжки стопкой, тетради — отдельно, простые карандаши в одном пенале, цветные — в другом. Калькулятор тоже лежал в парте, хотя в школе нам не разрешали им пользоваться.
— Не забудьте спросить у родителей про классный вечер, — напомнила Гунилла. — Нам нужно не меньше трех взрослых.
— Моя мама придет, — сказала я.
— Хорошо, — опять сказала Гунилла.
Я никогда прежде не была дома у Фанни. Дверь открыла она сама — в халате, горло завязано платком. Откуда-то раздавалось гудение пылесоса.
— Твоя мама дома? — спросила я.
Фанни удивленно посмотрела на меня. Потом поняла:
— Нет, это приходящая домработница.
Комната Фанни была больше нашей гостиной. В ней стояла мягкая мебель, стенка, стерео, телевизор, видеомагнитофон и приставка. В огромном аквариуме плавали разноцветные рыбки.
Я вынула из рюкзака книжки и отдала Фанни.
— Как дела в школе? — поинтересовалась она.
— Как обычно, — ответила я.
— Сабина что, тоже болеет?
— Нет. Почему ты решила?
— Я подумала, что иначе она бы сама мне книжки принесла.
