Обещали ждать, а сами ушли.
Забыли про меня. Как будто я никто. Как будто меня нет.
Я надела наушники и включила музыку. Музыка была все та же, все тот же итальянский певец.
Почему я никак не могу запомнить его фамилию?
Врубив музыку на полную мощность, я отправилась домой.
Вечером в кровати я снова и снова слушала песни, которые так нравятся Сабине. Вдруг в комнату ворвался Антон. Он никогда не стучится, хотя я специально для него повесила на двери табличку.
— Ты не знаешь, когда мама придет? — заорал он.
Я не знала и сделала вид, что не слышу его вопроса.
Антон подошел к кровати и попытался снять с меня наушники. Он подумал, что я его и правда не слышу. Я вцепилась в наушники.
— Отстань! — закричала я. — Они могут сломаться.
Упершись коленом в живот Антона, я начала его отпихивать. Антон сильнее меня, но драться он не стал.
— Откуда у тебя плеер? — спросил он.
— Не твое дело! И не входи ко мне без стука!
— Какая муха тебя укусила? — спросил он. — Что ты такая вредная стала?
Я сама не знала, почему так разозлилась. Я хотела только, чтобы он оставил меня в покое, чтобы меня все оставили в покое.
— Вон отсюда! — закричала я, но голос сорвался.
— «Вон отсюда!» — передразнил Антон. — Ой, какая грозная!
Я вскочила с кровати и начала дубасить кулаками по его груди. Он перехватил мои руки, и я подумала, что он сейчас меня ударит. Но он только толкнул меня на кровать и вышел. Дверь он оставил открытой.
Я поднялась и закрыла дверь. Потом выключила плеер и засунула его в верхний ящик комода под белье.
15. Ложь
Там плеер и остался лежать, когда на следующее утро я пошла в школу. Если бы Сабина, встретив меня в коридоре, попросила прощения, я бы сказала, что забыла плеер дома. Если бы она извинилась за то, что не дождалась меня и ушла с мальчишками… Но она этого не сделала.
— Плеер у тебя? — только и спросила она.
— Нет, — ответила я.
— Как нет?
— Его там не было.
— Как это не было?! — в голосе Сабины зазвучали истерические нотки.
— В парте его не было, — ответила я совершенно спокойно.
— Ты шутишь!
— Нет.
Она посмотрела по сторонам, словно надеясь, что плеер откуда-то появится. Тут Гунилла открыла класс, и мы вошли.
— Он должен быть здесь, — бормотала Сабина, протискиваясь впереди всех к своему месту.
Пожалуй, здесь кое-что следует объяснить. Плеер — достаточно дорогая вещь, его на свои карманные деньги не купишь. Но многим ребятам в классе родители могли бы купить новый плеер к Рождеству или на день рождения. А Фанни купили бы сразу, как только она попросила.
Сабина — другое дело. Мама ей почти ничего не покупает. И денег на карманные расходы не дает. Одевается Сабина красиво, но большинство вещей унаследовано ею от сестры, которая по вечерам работает в видеопрокате и зарабатывает деньги. Чтобы купить плеер, Сабина собирала по домам банки и бутылки. Она говорила всем, что копит деньги на поездку с классом, и за две недели набрала триста крон.
Если плеер пропадет, никто не купит Сабине новый.
Подбежав к парте, Сабина откинула крышку и начала рыться в своем хламе. Бумажки разлетелись по полу, мелок укатился под мою парту.
Гунилла стояла и смотрела на Сабину, скрестив на груди руки.
— Сабина, ты скоро закончишь? — спросила она наконец.
— Мой плеер! — воскликнула Сабина.
— Успокойся и скажи, что случилось.
— Кто-то украл мой плеер!
Тут Карин посмотрела на меня. Выражение лица у нее было странное. Как будто она что-то знала, хотя на самом деле знать ничего не могла.
— Ты уверена, что не оставила плеер где-то еще? — спросила Гунилла. — Например, в кабинете труда. Или в столовой? А может, он у тебя дома?
— Вы же сами видели его на последнем уроке. На классном часе.
Она была готова расплакаться. Мне стало жалко ее, но было поздно. Теперь уже не скажешь, что плеер лежит у меня дома. И в шутку превратить все не получится. Сабина не любит, когда над ней подшучивают, тем более так.
— Ты хорошо знаешь, что деньги и ценные вещи в парте не хранят, — сказала Гунилла. — На перемене подойди к сторожу, спроси у него.
Место Фанни так и осталось пустым. За последние недели добрая половина класса подхватила простуду и слегла с высокой температурой. Теперь, похоже, к ним присоединилась и Фанни.
На перемене Сабина попросила меня сходить с ней к сторожу. Он, конечно, не знал, где ее плеер. Мы вышли во двор и уселись на комплекс. Сабина была грустной.
Мне казалось, что я смотрю на происходящее со стороны. Вот я сижу на комплексе рядом с Сабиной и грущу с ней за компанию. Утешаю, говорю, что плеер наверняка найдется. А сама знаю, что он лежит в моем ящике, под бельем, и не найдется, если я его не принесу. А принести его я не могу. По крайней мере, сейчас.
Сабина все время гадает, кто мог взять плеер. Я думаю, меня она вряд ли подозревает. Ей и в голову не придет, что я могу такое сделать. Но на сердце у меня неспокойно. И я пытаюсь направить мысли Сабины в другую сторону.
— Странно, что Фанни заболела именно сегодня, — говорю я.
— Почему? — нетерпеливо переспрашивает Сабина. — О чем ты?
— Как ты думаешь, почему Фанни вчера не хотела, чтобы ты возвращалась за плеером?
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, — сейчас важно было не сказать лишнего.
— Нет, скажи!
— Правда, ничего.
Я совсем не хотела, чтобы до Фанни дошли слухи, будто я обвиняю ее в воровстве. К тому же это было совершенно неправдоподобно. Она вышла из класса вместе с нами и сразу спустилась во двор. Когда ей было красть плеер? И зачем, ведь у нее есть и CD-плеер, и обычный кассетник.
Не знаю, о чем думала Сабина, но вслух она сказала:
— Фанни какая-то странная. Когда с ней соглашаешься, все нормально, а если нет…
— М-м-м, — сочувственно промычала я.
Сабина накрутила на палец прядь своих черных волос.
