Два быстрых шага, и жена доктора была уже у гардероба, рылась в платьях Штеффи. Их было не так много, и, конечно же, того, что надо, не оказалось.
— Подожди-ка, — сказала она и исчезла.
И тут же вернулась с платьем на вешалке. Оно было шерстяное, такое темно-синее, что казалось почти черным, с длинными рукавами и маленьким белым воротником.
— Вот, — сказала жена доктора, — я думаю, это подойдет. Примерь!
Она стояла в дверях, пока Штеффи снимала свое нарядное платье и натягивала через голову темно- синее. Сама помогла застегнуть молнию и мелкие крючочки с петельками на шее и манжетах. Затем отступила на несколько шагов и посмотрела на результат.
— Великолепно! — выдохнула она. — Передник получишь у Эльны в кухне.
— Передник?
— Да, форменный передник, — сказала жена доктора. — Разве я не говорила, ты поможешь накрыть на стол? Не беспокойся. Это несложно. Эльна расскажет, что нужно делать.
Унижение обожгло Штеффи. Она приглашена на званый ужин не как гость, а как прислуга — в шерстяном платье, от которого чесалось тело, слишком теплом для этого времени года. Штеффи хотелось сорвать его с себя и запереться в комнате на весь вечер.
Но она этого не сделала. В половине седьмого Штеффи вошла в кухню, где кухарка демонстративно роняла столовые приборы, а Эльна, ворча, поднимала их с пола.
Штеффи получила маленький белый передник и повязала его на талии, а Эльна помогла приколоть его на груди к платью. У нее был такой же, а на голове — накрахмаленная белая кружевная лента. Хорошо, что для Штеффи не нашлось такой же.
Гости пришли, и их пригласили в гостиную выпить вишневого ликера. Эльна подавала рюмки на серебряном подносе. Когда жена доктора хлопнула в ладоши и позвала всех к столу, Штеффи пришлось собирать пустую посуду и относить ее в кухню. Она старалась держаться как можно незаметнее, но никто не обращал на нее внимания. Даже Свен, который держал под руку пожилую даму, провожая ее в столовую.
Низко наклонив голову, Штеффи расставляла десертные тарелки с сэндвичами так, как ее учила Эльна:
— Ставь справа, подавай слева!
Подойдя к Свену, Штеффи ждала, что он скажет ей что-нибудь, но тот продолжал беседовать с пожилой дамой, которую провожал к столу, и лишь бросил короткое 'спасибо'.
Закуски, суп, горячее блюдо и десерт. Вишневый ликер, мадера, красное вино и портвейн. Тарелки с позолоченными краями, серебряные приборы и хрустальные бокалы. Все это вносили и уносили Штеффи с Эльной, пока гости ели и беседовали.
— Благодарю, еще немного.
— Нет, спасибо, достаточно.
За десертом жена доктора снова хлопнула в ладоши. Штеффи как раз собиралась наполнить ликером рюмку пожилой дамы.
— Обычно хозяйка больше помалкивает, — сказала фру Сёдерберг, — но я с удовольствием хотела бы представить вам кое-кого. Вот наша малышка Штеффи, наша пансионерка. Она приемный ребенок в рыбацкой семье, у которой мы снимали летом дом.
Все взгляды устремились на Штеффи. Она почувствовала, что краснеет. Рюмка дамы была уже полна, но густая жидкость все бежала из бутылки, перелилась через край, и на скатерти образовалась липкая лужица.
В следующее мгновение Эльна оказалась рядом и забрала у нее бутылку. Штеффи бросилась в кухню. По пути она слышала обрывки фраз:
— Несчастная маленькая беженка… девочка не привыкла к такому…
— Нет, из Вены…
— У них не было средств, чтобы позволить ей учиться, поэтому мы охотно помогли…
В кухне она сорвала с себя передник. Никакие увещевания Эльны не могли ее заставить вернуться в столовую и продолжить подавать десерт.
Глава 10
Поздно вечером в дверь между комнатами Штеффи и Свена постучали. Штеффи уже давно сняла темно-синее платье и натянула сорочку. Но она не спала, а сидела в постели, накрыв одеялом ноги, с включенным светом.
— Стефания? Ты спишь?
Сама того не желая, она ответила:
— Нет.
— Можно войти?
— Нет, — снова сказала она. — Уходи!
— Милая Стефания, только на минутку. Я хочу поговорить с тобой.
— Нет.
— Стефания! Не будь такой упрямой! Только на минутку.
— Ладно, заходи.
Свен открыл дверь и тихо затворил ее за собой.
— Я понимаю, ты злишься на меня, — сказал он. — Но ты тоже должна понять, что я не мог ничего сделать. Ты же знаешь, я пытался поговорить с мамой об этой глупости, будто ты должна есть в кухне. Я понятия не имел о том, что она хотела, чтобы ты прислуживала сегодня вечером. К тому же в старом траурном платье Карин.
— Ты мог сказать что-нибудь, — ответила Штеффи. — По крайней мере, мог сказать: 'Привет, Стефания'.
Свен помолчал какое-то время. Затем ответил:
— Ты должна понять, я завишу от них. От них и их проклятых денег. Они содержат меня и взамен ожидают, чтобы я соблюдал определенные правила. Ты понимаешь?
— Нет! — крикнула Штеффи. — Нет, я не понимаю! Уходи отсюда! Сейчас же!
Она бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.
Всю неделю Штеффи избегала встреч со Свеном. Она просыпалась раньше, чем обычно, наскоро ела свой завтрак и к приходу Свена уже покидала кухню. После обеда учила уроки в школьной библиотеке или сидела на скамейке у пруда Белых Лилий. Вернувшись домой, торопливо проскальзывала в свою комнату и закрывала дверь.
В субботу, спустя неделю после званого ужина, Штеффи наконец должна была отправиться на остров. Сразу после школы она поедет на трамвае, а затем — на пароходе от Деревянного пирса. Она решила собрать вещи в пятницу вечером и взять их с собой в школу. Это была грязная одежда и подарок для Нелли, коробочка с мелками.
Выйдя на школьный двор, Штеффи удивленно остановилась. За оградой рядом с велосипедом стоял Свен. Козырек его школьной кепки поблескивал на солнце.
— Стефания! — крикнул он.
Гариетт и Лилиан, шедшие за Штеффи, вытянули шеи, чтобы увидеть, кто кричал. Штеффи направилась к ограде, спиной чувствуя их любопытные взгляды.
— Я решил подбросить тебя до парохода, — сказал Свен. — Не сердись на меня, Стефания.
Как она могла сердиться на него, когда он смотрел ей прямо в глаза, серьезно, но с веселой искоркой во взгляде?
— Я не сержусь, — ответила Штеффи. — Но нам лучше поторопиться. Пароход отходит через
