сеньор.
— Но Эскалибур не может понести просто так. Должна быть какая-то причина!
— Я понимаю. Он был все еще возбужден, когда я вел его обратно. Он не успокаивался до тех пор, пока я его не расседлал. С тех пор он в полном порядке, если не считать порезов.
— Ты проверял упряжь?
— Нет, я об этом не подумал.
— Покажи мне ее.
— Сейчас, сеньор, — ответил Джордж, направляясь в денник.
Вскоре он возвратился и положил к ногам Дункана седло, уздечку и подседельную попону.
Сначала Дункан осмотрел узду. Кожа была мягкой и упругой, железные удила гладкими. Тут было все в порядке. Он присел и стал изучать английское седло, сделанное на заказ. Набивка, передняя и задняя луки седла, подпруги — все это тоже было в норме. Единственной данью, которую Меган отдавала индейскому стилю езды, была расшитая попона. Дункан поднял ее и осмотрел сначала одну, затем другую сторону. Его глаза расширились: в попону было воткнуто несколько острых шипов. Неудивительно, что Эскалибур взбесился, как только Меган вскочила в седло. Жеребец должен был чувствовать себя так, словно на него напал целый рой пчел.
Дункан потряй попоной перед глазами Джорджа, указывая на шипы:
— Как это здесь оказалось?
Джордж задрожал:
— Не знаю, сеньор! Правда, не знаю.
— К дьяволу «не знаю»!
— Я могу поклясться Святой Девой Гваделупской!
— Ты проверял попону перед тем, как оседлать Эскалибура?
— Нет, сеньор. — Кровь отхлынула от лица Джорджа. — Она была в полном порядке, когда сеньора каталась в последний раз, и с тех пор ее никто не трогал!
Дункан видел, что Джордж вот-вот зарыдает.
— Но эти шипы не могли появиться сами по себе.
— Клянусь могилой матери, я ничего о них не знал!
Дункан смотрел на Джорджа, пытаясь прочесть на его лице признание вины. Это не могло быть обычной небрежностью. Но Дункан не мог и представить себе Джорджа, загоняющего шипы в попону. Ортесы служили у него почти двадцать лет, и ни разу ему не пришлось усомниться в их преданности.
— Хорошо, Джордж. Я верю тебе. Произошел просто несчастный случай. Но на будущее я хочу, чтобы ты самым тщательным образом проверял всю сбрую, прежде чем седлать любую лошадь.
— Да, сеньор! — Джордж закивал головой. И продолжал кивать, когда Дункан уже покинул конюшню.
Дулси сидела у окна, наблюдая за входом в конюшню, гадая, что там сейчас происходит. Сеньор выглядел таким разгневанным, что казался способным на убийство; но она была уверена, что он не тронет Джорджа. Даже если найдет шипы. Джордж будет клясться в своей невиновности, и сеньор будет вынужден ему поверить. Потому что она ничего Джорджу не сказала. Так было лучше.
Боже милостивый! Когда она увидела мчащегося Эскалибура, то подумала, что ее план избавления от оборотня сработал. Но она не рассчитала силы этого демона.
Дулси достала четки из кармана платья и стала их перебирать. Как легко было уверить сеньора, что она молится за выздоровление сеньоры. Ничего подобного: она возносила молитвы Святой Деве Марии, чтобы та помогла избавиться от ведьмы.
В этот раз ей не удалось, но она будет пытаться снова. Как это обычно говорит их священник: «Бог помогает тем, кто сам себе помогает».
Глава 12
Меган Карлисл сидела за столом и смотрела в пустоту, не замечая ни красоты песчаного пляжа, ни шума прибоя. Справа от нее лежала куча счетов, слева — чековая книжка. Она сунула сигарету в уже переполненную пепельницу и немедленно закурила новую. Гнетущее настроение, казалось, навсегда поселилось в ее душе. «Только этого мне еще и не хватало ко всем моим проблемам», — подумала она, пытаясь разогнать хмурость.
Она выехала из Санта-Фе в Малибу почти месяц назад, возбужденная перспективами открывающейся перед ней новой, свободной, великолепной жизни, и с трудом могла дождаться прибытия в Калифорнию. Ей уже виделись вечеринки, премьеры, беседы со «звездами экрана».
Теперь после месяца, проведенного в доме Джейд, она поняла, какова здесь стоимость жизни, и подумала, что лучше бы ей вообще не покидать «Ла-Фонды». Доллар мало что стоил в 80-е годы.
Она уныло перемешала счета, прикидывая, как долго сможет их оплачивать. А что будет потом, когда деньги закончатся?
Она невзлюбила жизнь Джейд почти так же, как и свою прошлую. Как может женщина писать целыми днями напролет и при этом получать так мало денег? Как можно иметь такой отвратительный вкус в одежде? Самой убираться в доме? Чувства Меган требовали выхода. Она схватила пепельницу и с размаху швырнула ее в стену. Тяжелая пепельница разлетелась, окурки и осколки усеяли пол.
— Дулси! — позвала она машинально.
Ее голосу отозвалось эхо. По щекам Меган потекли слезы. Она забыла, что рядом нет Дулси, которая убрала бы грязь. Она уронила голову на стол и разрыдалась.
Минут через двадцать зазвонил телефон.
— Алло? — сказала она дрожащим голосом.
— Могу я поговорить с Джейд Ховард?
— Я бы и сама чертовски этого хотела! — с чувством произнесла Меган.
— Вы не могли бы оставить для нее записку?
— Конечно, но я не уверена, что она ее получит.
— Это секретарь Харрисона Денби. Он просил меня напомнить мисс Ховард об их встрече в ресторане «Беверли-Хиллз».
Меган помрачнела. Она совсем забыла об этой встрече. Нужно что-то решать, любым способом. Она уже хотела сказать секретарю, что Джейд не может прийти, но потом подумала, что ей было бы неплохо сегодня развеяться.
— Передайте, что она обязательно будет.
Повесив трубку, Меган прошла на кухню, взяла веник и подмела окурки и стекло в комнате. Затем вынула из холодильника огурец, отрезала два тонких ломтика и захватила с собой в спальню. Поставив будильник, чтобы он зазвонил через час, она легла на кровать и положила дольки огурца на веки.
Харрисон Денби разглядывал ресторан, сидя за удобным столиком у противоположной от входа стены. Это было лучшее место в «Беверли-Хиллз», его постоянное место, когда он навещал этот ресторан. Денби отвечал на приветствия и улыбки знакомых, но его мысли были заняты Джейд Ховард.
Он раскрыл потрепанны», испещренный пометками экземпляр романа «Лучше, чем секс», размышляя о женщине, написавшей эту книгу. Из того, что он о ней слышал, можно было сделать вывод, что она была трудоголиком и настоящим «синим чулком». Он знал этот тип женщин: властный, напористый, склонный к поучениям, иначе говоря, шило в заднице. До того как он завершит это дело, он хотел быть уверенным, что она полностью понимает правила игры. Он всегда полагал, что лучшая политика — сразу выложить карты на стол. Это упрощает впоследствии дело.
Он взглянул на фотографию на задней обложке книги. Автор безмятежно улыбалась ему оттуда. Она была довольно красива. Но, если она отвергла обычную голливудскую карьеру, у нее должны быть счетная машинка вместо мозгов и кусок прессованного картона вместо сердца.
Он взглянул на красивого молодого официанта, подошедшего к столику с видом паломника, добравшегося наконец до Мекки.
— Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить, мистер Денби? — Улыбка официанта была слишком уж широкой.
— Пока бокал «перье». Я ожидаю гостя.
