— Какая глупость! Мистер Долгая Охота — честнейший человек.
— Это знаем мы с тобой. — Руки у Лиз задрожали, и она поставила чашку на стол.
— Pobrecita[34], — пробормотала Росита. — Madre de Dios[35], сколько бед. Сначала ваша мама, потом это…
— Меня лично это мало беспокоит. Я тревожусь за Алана. Как я объясню ему? Он будет презирать меня, и по праву. Я наняла Рика, я доверилась этому проходимцу, я позволила ему распоряжаться слайдами и архивами.
Росита перекрестилась.
— Грешно желать зла ближнему, но сеньор Мейсон — hombre muy malo [36]. Если вы не против, я поговорю с колдуньей, пусть накажет этого человека.
Лиз засмеялась, представив себе, как старая ведьма протыкает иголками куклу, изображающую Мейсона.
— Спасибо тебе, Росита, но с мистером Мейсоном я разберусь сама.
«Если сумею его найти», — мысленно добавила Лиз.
Арчер ходила взад-вперед, ожидая мужа. Ее серые глаза приобрели стальной оттенок. Настало время расставить все точки над i и решить наконец мучившую ее проблему. После смерти Марианны она трезво взглянула на себя и свое положение.
Она вышла замуж за Луиса скорее из духа противоречия, чем по любви. Тогда она горела желанием доказать, что родители ошибались, предрекая дочери несчастливый брак. И Арчер очень старалась, чтобы ее брак стал идеальным. Но все дело в том, что они с Луисом не подходили друг другу, и, не пойми она это вовремя, до конца дней их брак остался бы тюрьмой, а Луис — надзирателем.
Устав от бесцельного хождения, Арчер села в зале ожидания аэропорта и достала из сумочки сигарету. Через пятнадцать минут появился Луис.
Довольная улыбка сразу исчезла с его лица, как только он увидел жену.
— Ты снова начала курить? — спросил он вместо приветствия.
— Да, после смерти Марианны, — спокойно ответила Арчер, разглядывая мужа.
Человек, стоявший перед ней, уже не походил на того утомленного, почти больного служащего, каким он был на Рождество. Теперь Луис напоминал беззаботного отпускника, а не ветерана, загрубевшего в окопах корпоративных войн.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Если бы не сигарета, то же самое можно бы сказать и о тебе. Мы же договорились, что ты не будешь курить.
— Это ты договаривался, а не я. Давай не будем ссориться.
Арчер вдруг поняла, что они даже не обнялись при встрече.
— Нужно подождать багаж, — сказал Луис. — Почему бы нам пока не выпить чего-нибудь?
— Хорошая идея, — ответила Арчер.
— Мы должны поговорить, — серьезно произнес Луис, беря ее за руку.
Арчер кивнула. Ей тоже хотелось немедленно высказаться, но она сдержалась, пока они с Луисом не сели за столик в кафетерии аэропорта.
— Не хотелось бы встречать тебя подобным образом, но мне тоже необходимо кое-что сказать, — начала Арчер, когда они заняли столик в кафе аэропорта.
— Слушаю. — Луис так внимательно изучал гладкую поверхность, словно это был розеттский камень.
— Сейчас попробую…
— Ты не заболела? — озабоченно спросил он. — Мальчики здоровы?
— Нет, нет, все в порядке. Понимаешь, мы так давно не виделись… Уезжая, ты сказал, что, когда вернешься, мы поговорим о нашем браке. Но, кажется, от нашего брака осталось так мало, что и говорить- то не о чем. Короче, я хочу развода. Я полюбила другого человека.
Вот и все.
Морщина на лбу Луиса разгладилась, в глазах появилось любопытство, сменившееся неподдельным интересом.
— Этот другой человек — Де Сильва?
Арчер кивнула, недоумевая, как он мог догадаться. Они с Романом были так осмотрительны на новогоднем вечере…
— Черт меня побери! — воскликнул Луис и разразился хохотом. — Боже мой, так мы, оказывается, устроили двойное свидание!
Арчер ожидала чего угодно — гнева, обвинений, упреков, но не такой истерики. Луис хлебнул виски, но это не помогло, и он продолжал хохотать как сумасшедший.
— А я-то мучился! Не знал, как сказать, что собираюсь развестись с тобой! Арчер, ты, как всегда, обошла меня на полкорпуса.
— Так ты не сердишься?
— Сержусь? — Луис допил виски и подозвал официанта. — Такое событие надо отметить.
У Арчер появилось дикое желание треснуть мужа по носу. Она представляла себе объяснение в духе Теннесси Уильямса, а вместо этого начался какой-то балаган. Ей стало обидно.
— Ты считаешь, что мое требование — повод для веселья?
Луис снова захохотал.
— Арчер, да я целых три месяца ломал голову, как сказать тебе, что я полюбил другую женщину.
— Стейси, — вырвалось у Арчер. Она была так поглощена своими отношениями с Романом, а потом смертью Марианны, что Стейси Говард совершенно вылетела у нее из головы. — Ты влюбился в свою секретаршу?
— Да.
— Как в мыльной опере. Марианна говорила мне, что у тебя роман с секретаршей, но я отказывалась ей верить.
— А Стейси утверждала, что у тебя любовь с Романом Де Сильвой, но я тоже отказывался верить.
— Вы давно вместе?
— Пару месяцев. Это началось в Гвадалахаре, в январе. Мы вместе пообедали, немного выпили, затем провели вместе ночь и, черт возьми… Думаю, подробности тебя не интересуют.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Теперь да. — Луис тяжело вздохнул. — Я очень не хотел причинять тебе боль. Даже выходя из самолета, я не был уверен, что скажу о разводе.
— Ты на меня не сердишься?
Некоторое время Луис обдумывал вопрос жены.
— Я же мужчина, Арчер, во мне сидит зверь, который приходит в бешенство при одной мысли, что моя жена с другим мужчиной.
В этот момент ей стало ясно, как держит ее брак, как тяжело будет отказаться от прошлого.
— Я чувствую то же самое, когда думаю о тебе и Стейси. — Арчер грустно покачала головой. — Почему все кончилось именно так?
— Я задаю себе тот же вопрос.
— И нашел ответ? — Арчер достала сигарету, зная, что на этот раз Луис не станет возмущаться.
— Пожалуй, да. Точнее не я, а Стейси. Ты знаешь, я не слишком религиозен, а Стейси постоянно ходит в церковь.
«Маленькая святоша», — подумала Арчер.
— И однажды вычитала в Библии что-то о времени… есть время сеять и есть время собирать урожай… Не помню точно, но смысл такой. Я понял это так, что мы с тобой пережили время, когда солнце светило только для нас. Жизнь не стоит на месте. У нас были хорошие времена, а теперь они прошли.
— Для тебя все так просто? Неужели тебе ничего не жаль?
Арчер внимательно посмотрела в светло-карие глаза Луиса, но в них отражалось лишь безмятежное
