Марианну предали земле.
— Сейчас это, конечно, звучит не к месту, но горе со временем проходит, — сказал Роман.
— Мое горе пройдет лишь в том случае, — возразила Арчер, — если я буду знать, что человек, виновный в смерти Марианны, за это заплатит.
Остаток дня Квинси провел в комнате, которую называл своим убежищем. Всего месяц назад его украшали картины Марианны Ван Камп, и теперь голые стены, казалось, обвиняли Реджинальда. Он пытался читать, но не мог уследить за сюжетом. Бросив книгу, он поставил «Времена года» Вивальди, но и прекрасная музыка тоже не завладела его вниманием. Отчаявшись, он налил целый коньячный бокал «Курвуазье» и залпом выпил.
Однако невыносимый факт продолжал мучить его, и с этим фактом невозможно было смириться. Его, Реджинальда Амброуза Ардмора Квинси, публично унизили, с ним, потомком благородного рода, обошлись, как с никчемным плебеем! Нет, не следовало ездить на похороны.
Квинси вскочил и лихорадочно забегал по кабинету. Если бы не Кейт, то он бы остался дома. Если бы не Кейт, возможно, не было бы и никаких похорон. Где только он откопал своих ублюдков? Это он — причина всех несчастий.
Кейт. Имя действовало на мозг Квинси, как разъедающая кислота. Подогреваемый жалостью к себе и выпитым коньяком, он выскочил из кабинета в огромный гулкий холл и заорал:
— Кейт! Сию же минуту иди сюда, тварь!
Вопль эхом разнесся по трем этажам шикарного дома.
— Немедленно оторви задницу от дивана и иди сюда, — вновь заорал он, не дождавшись ответа.
Постояв секунду, Реджинальд бросился на кухню, где кухарка и горничная пили кофе. В другое время он не преминул бы отчитать прислугу за безделье, но сейчас его воспаленный мозг занимала лишь одно.
— Где Кейт? — закричал Реджинальд, и горничная испуганно вскочила.
— Кажется, в своей комнате, сэр.
Не обращая внимания на прислугу, он как сумасшедший кинулся прочь.
— На твоем месте я бы провела остаток дня на кухне, — посоветовала кухарка.
— Но я должна убрать комнаты мистера Квинси, — возразила горничная.
— Когда он в таком состоянии, к нему лучше не заходить. Ты видела, какие у него сумасшедшие глаза? Он хорошо платит, а то бы я давно уволилась.
Но Квинси было не до заговора, который зрел на его кухне. Он, перескакивая через две ступеньки, бежал по лестнице.
Комната дворецкого находилась на втором этаже в конце длинного коридора. Реджинальд с такой силой толкнул дверь, что она, отскочив от стены, чуть не свалила его с ног. Это еще больше распалило ярость Квинси.
Кейт лежал на кровати с расстегнутыми штанами, держа в одной руке напряженный член, а в другой — порнографический журнал. Во рту тлела сигарета с травкой. Кейт бессмысленно таращил глаза.
— Я же говорил тебе, чтобы ты не курил свое дерьмо в моем доме!
— Это первый раз за несколько месяцев, — начал оправдываться тот, пытаясь застегнуть штаны.
— Лжешь, мерзавец! — Квинси сорвался на визг.
— Клянусь, я больше не буду.
— Будь ты проклят! Ты ничем не отличаешься от этой шлюхи Марианны. Вы оба не способны говорить правду, а мне приходится расплачиваться за то, что я постоянно общаюсь со всяким сбродом.
Заправив наконец член в штаны, Кейт вскочил на ноги и угрожающе вытянул мускулистую руку.
— Думаю, вам не стоит переходить на личности.
— Вот-вот, ты стал много себе позволять. Убирайся отсюда. Я так хочу, — Квинси смерил наперсника яростным взглядом и вышел из комнаты.
Кейт догнал его в холле.
— Что вы имеете в виду?
Резко остановившись, хозяин расправил плечи и с высоты своего роста презрительно взглянул на молодого человека.
— Я всегда подозревал, что у тебя не слишком много ума, но, надеюсь, ты понимаешь простейшие английские фразы? Ты уволен. Собирай вещи и вон отсюда, пока я не вызвал полицию.
— Послушайте, босс, вы, конечно, расстроились из-за Марианны, но рассудите здраво. — Кейт говорил разумные вещи, но глаза его горели наркотическим безумием. — Я знаю вас лучше, чем вы сами. Рано или поздно, завтра, через неделю, через месяц, вам опять захочется провести такую же вечеринку. И что вы станете без меня делать, босс?
Не желая ничего слушать, Квинси повернулся к нему спиной и пошел в кабинет. Дворецкий схватил его за руку. Второй раз за сегодняшний день над Квинси совершали насилие.
— Не прикасайся ко мне. Если через час ты не уберешься, я вызову полицию.
Кейт издевательски расхохотался.
— Давай, звони в полицию, ты, гребаный извращенец, и я расскажу копам про ночку с Марианной. Про другие ночки я тоже молчать не буду…
Квинси изо всех сил ударил его по лицу, и они, обхватив друг друга руками, закружились, как слившиеся в экстазе танцоры.
Квинси, пытаясь освободиться из железных объятий, вонзил ногти в лицо противника и, пока тот ощупывал раны, с силой оттолкнул его от себя. Кейт упал, но и Реджинальд не удержался на верхней ступени винтовой лестницы. Несколько секунд он балансировал на одной ноге, а затем полетел вниз, ударяясь головой, грудью и ногами о балюстраду, услышал, как хрустнуло бедро, попав в капкан фигурных перил, затрещали ребра. Последним усилием Квинси хотел схватиться за что-нибудь, но равнодушный металл оттолкнул его слабеющую руку. Он закричал от невыносимой боли, и вместе с криком изо рта вырвалась струйка крови. Эхо еще вибрировало под сводами башни, а тело Квинси уже лежало у подножия лестницы.
Глава 20
Мейсон с трудом открыл один глаз, потом второй и с удивлением воззрился на женщину, лежавшую рядом с ним.
Дама, в свою очередь, внимательно разглядывала его.
— Ну, привет. — Он постарался припомнить, кто эта женщина и где они находятся.
Рик окинул взглядом незнакомую комнату, увидел одежду, небрежно брошенную на пол. Это Акапулько, и находится он на роскошной вилле, которую снял три дня назад и все это время пропьянствовал.
— Привет, привет. — Женщина блаженно потянулась.
Соскользнувшая простыня обнаружила великолепную грудь с розовыми восхитительными сосками. Имени женщины Рик не помнил, а вот соски помнил отчетливо и в мельчайших подробностях.
Улыбка у дамы — обворожительная, но в ясных голубых глазах интеллекта не больше, чем у попугая. Говорить с девочкой совершенно не о чем, зато она умела заниматься сексом.
Удовольствовавшись тем, что ему послали боги, Рик склонился над девушкой и поцеловал мгновенно отвердевший сосок. Поиграв с одной грудью, он принялся за вторую.
Девушка застонала и, взяв в руку его член, начала массировать. Ее усилия были вознаграждены, наружу брызнула мутноватая струя. Девушка втирала сперму в кожу с таким старанием, как будто это был ценнейший косметический крем. В довершение она нырнула под простыню и взяла член в рот. Рик тут же придумал ей прозвище. Она будет Глубокой Глоткой, решил он.
