закрываются университеты, а студентов призывают на военную службу и отправляют на строительство военных объектов. Он был свидетелем шумных демонстраций, устраиваемых молодыми людьми, которых арестовывали и в наказание посылали на кармитные шахты Иссела-2, где они надрывались от непосильного труда.
Очакас никогда не одобрял ни арестов студентов, ни попыток возвратить силой Состис. Отвернувшись от пустых экранов, он принялся расхаживать по командному пункту, стараясь не обращать внимания на десяток следящих за ним глаз. Тем не менее, генерал чувствовал их холодное, враждебное прикосновение, и едва сдерживал дрожь.
Мазуки.
Реньер подписал пакт с правительствами нескольких мазукских миров вопреки многочисленным советам не делать этого. Очакас никогда не доверял мазукам, а вот покойный губернатор разместил их на боевых кораблях флота, включил в состав вахтенных команд и даже отдал под их начало базу на Саэде.
Булике в живых не осталось ни одного мазука; плену они предпочли смерть. Очакас подозревал, что будучи рабовладельцами, те опасались стать рабами своих победителей. Это он мог понять. Непонятно другое: зачем мазуки убили капитана? Чтобы того не захватили? Сомнительно. Мазукам неведомо сострадание.
В битве, развернувшейся в системе Ян, сумела уйти половина кораблей Второго исселианского флота. Очакас получил доклад адмирала еще до того, как погасли сканирующие экраны и прервалась связь. В составе экипажей спасшихся судов тоже было немало мазуков.
Теперь остатки флота возвращались домой и уже прошли пункт гиперперехода Иссел-Ян. Однако все запросы с командного пункта оставались без ответа, а потому Очакас не знал, сколько именно кораблей уцелело и какова численность отступающих сил.
Ему были нужны эти суда и эти солдаты на них, хотя он и не любил мазуков. Недоверие к Объединенным Мирам вообще и, к Состису в частности, насчитывало двадцать шесть лет. Генерал угрюмо рассматривал пол под ногами. Теперь, когда Ян и Саэде попали под их контроль, ничто не мешает Объединенным Мирам обрушиться всей своей мощью на Иссел.
Как раз сейчас с главных космодромов орбитальных станций Иссела отправляется Третий флот. Его первоначальный приказ усилить посланную против Состиса экспедицию был отменен. Теперь перед боевыми группами поставлена другая задача: выставить сторожевые посты раннего оповещения по всей линии звездной обороны. Отступающий из системы Ян флот крайне необходим для поддержки этих сил.
Очакас повернулся к группе специалистов, окруживших коммуникационную консоль.
— Каково расчетное время прибытия флота от пункта перехода?
— Если исходить из той скорости, которую зафиксировали наши системы раннего предупреждения, то немногим более 76 часов, сэр, — ответил дежурный офицер.
Очакас нахмурился.
— Они уже должны принимать наши позывные! — пробормотал он себе под нос. — Почему же они не отвечают?
— Может быть, они не в состоянии, — заметил лейтенант по имени Сиадор. — У них могут быть повреждения.
— Повреждения? На всех кораблях вышли из строя системы дальней связи? — Очакас покачал головой. — Весьма маловероятно.
— А что если они намеренно хранят молчание? — предположил кто-то. — У них могут быть на то веские причины.
Очакасу даже думать не хотелось о том, какие это могут быть причины. От первых же мыслей у него по спине пополз холодок страха.
— Продолжайте вызывать, — сказал он.
После долгой тишины потрескивание в наушниках прозвучало подобно раскатам грома. Сержант Традок, уставший за два часа напряженного прослушивания, вздрогнул и бросил взгляд на консоль. Одна из двадцати панелей засветилась янтарным светом: сигнал был зашифрован. Традок включил усилитель и дешифратор.
Из наушников неслись слова, едва различимые на фоне сухих щелчков.
— …контроль! Нас атакуют! Иссел-2, это «Адамаман». Наши корабли находятся под контролем мазуков. Повторяю…
Пока шел повтор сообщения, сержант исподтишка огляделся: мазуки сгрудились у дальней стены, переговариваясь между собой. Он посмотрел на командира и махнул рукой.
— Сержант? — повернулся к нему генерал Очакас.
Традок быстро переписал сообщение на листок бумаги, небрежно насвистывая на тот случай, если мазуки наблюдают за ним.
Генерал удивленно вскинул брови, однако ничего не сказал. Сложив руки за спиной, он не спеша отошел от коммуникационной консоли.
Несколько минут Очакас расхаживал по командному пункту, всем своим видом показывая, что готов ждать хоть целую вечность. И только напряженный взгляд полуприкрытых глаз выдавал его истинное состояние.
Возвратившись наконец к коммуникационной консоли, генерал сделал знак рукой. Традок опустил наушники и потер повлажневшие уши.
— У нас уже есть двусторонняя связь с главным коммуникационным центром? — спросил Очакас.
— Должна быть, сэр, — ответил Традок, — но обещать ничего не могу. — Он снова нацепил наушники и болезненно сморщился.
Открыв прямую линию, сержант нажал кнопку передачи. В ответ слышался только треск.
Традок покачал головой.
— Ничего, сэр. Наверное, надо попробовать еще раз связаться через оперативный отдел.
Похоже, это была единственная возможность.
— Оперативное планирование? Традок из командного пункта. У вас есть связь с коммуттационным центром?
Пауза.
— Извините, еще нет.
Традок поерзал на стуле, подумал.
— А как насчет центра раннего оповещения?
— Не знаю. Подождите.
На этот раз пауза затянулась надолго. Наконец голос оператора произнес:
— Вам повезло, Традок. Мы можем говорить с ними, а у них есть связь с коммуникационным центром.
— Отлично, — отозвался Традок и, повернувшись к генералу, поднял вверх большой палец. — А теперь соедините меня с ними. Приказ генерала.
— Сейчас.
Он услышал потрескивание статических разрядов. Тем временем генерал подошел сзади и положил на консоль листок. Сержант пробежал его глазами и кивнул. Постукивая пальцами по панели, Традок ждал.
Ему уже начало казаться, что и эта попытка закончится неудачей, когда далекий, едва слышный голос сообщил:
— Это коммуникационный центр. Что у вас?
Традок бросил взгляд на мазуков. Те прекратили разговор, а один из охранников, сложив руки на груди, пристально смотрел на него.
— Шифрованное сообщение, — вполголоса сказал сержант.
— Повторите, вас не понял. — Голос уплывал и прерывался помехами.
Он не решился повторить. Перейдя на режим «шифр», Традок схватил листок и опустил пальцы на клавиши…
