– Впечатляюще, – тихо произнесла миссис Дьюинтерс и опустилась на стул. – Эта комната была бы более уместной во дворце.
Рэтборн сел за массивный, обитый кожей письменный стол.
– Ты бы так не сказала месяц-два назад, когда Дейрдре еще не взяла хозяйство в свои руки. Как ей удалось сделать все это за столь короткий срок, не могу понять.
– О да, у нее отличные организаторские способности. Я была с ней в отеле «Англетер», когда его превратили в госпиталь. Именно она все там организовала и установила порядок дежурств, чтобы кто- нибудь всегда был на месте и наблюдал за ранеными. Мне показалось, что я расслышала в твоем голосе гордость?
– А если и так?
– Готова поклясться, что еще минуту назад вы были с ней на ножах. Знаешь, у меня странное чувство, что это как-то связано с моей поездкой в Париж, в то время как весь свет полагал, что я в Лондоне. Я не права?
– Какое известие ты привезла мне от Гранта? – спросил он, намеренно оставив вопрос без ответа.
Он налил себе бренди из графина, стоявшего на столе. Миссис Дьюинтерс поняла намек и проговорила деловым тоном:
– Я здесь, чтобы предостеречь тебя. Грант в Париже после твоего отъезда наткнулся на некоторые документы, проливающие свет на то, кто выдал тебя французам как нашего тайного агента. Похоже, что этот некто передал кое-какую информацию через французскую шпионскую сеть в Лондоне, когда ты был в Брюсселе.
– Интересно, – произнес Рэтборн. – Продолжай. – И принялся цедить свой напиток с таким видом, будто услышанное не имело для него большого значения.
По его выражению лица невозможно было понять, о чем он думает. Грант предупреждал, что Рэтборн не придает особого значения личной безопасности.
Мария шумно вздохнула и сделала новую попытку вразумить графа.
– Гарет, ты должен отнестись к этому серьезно. Информатор – англичанин, и получил значительную сумму денег. Ты должен понимать, о чем это говорит.
– Конечно. Меня выдали не из идейных соображений, а за деньги, и это был кто-то, пользующийся моим доверием или достаточно близко меня знающий и способный догадаться, чем я занимаюсь. И все же не вижу, к чему создавать сложности для нас обоих – приезжать тебе сюда и сообщать мне об этом лично.
При этих словах графа гостья слегка смутилась, но все же продолжала ровным тоном:
– Идея была не моя, Гарет. Так решил Грант. Он подумал, что мои слова смогут на тебя подействовать. Я возразила, сказав, что не стоит слишком на это полагаться, но, как видишь, он не стал меня слушать.
Рэтборн мгновенно вспыхнул:
– Конечно. Грант ведь многого не знает о моей личной жизни.
– Ты хочешь сказать, он не знал, что ты использовал меня в Брюсселе, чтобы вызвать ревность Дейрдре? Не стоит так смотреть на меня, Рэтборн. Я прекрасно поняла твои намерения, как бы ты их ни скрывал и как бы ни притворялся, что это не так. Мне вполне подошел образ респектабельной дамы, а иначе я послала бы тебя к чертовой матери.
Под пристальным взглядом Рэтборна Мария нервно комкала свою синюю шелковую юбку с разводами цвета павлиньего хвоста. Потом подняла глаза и посмотрела графу прямо в лицо:
– Гарет, я хочу прекратить слухи о нашей связи до того, как они начнут циркулировать в Лондоне.
– Пожалуй, поздновато об этом думать, – ответил он нетерпеливо. – А то, что ты вот так приехала сюда, только усугубляет положение.
– Возможно, я слишком прямо выразилась. Позволь мне объяснить. Я предприняла шаги, чтобы восстановить наши добрые имена. Жди появления статьи в «Таймс» в ближайшем будущем. В этой статье много говорится о нашей совместной работе в качестве тайных агентов на службе его величества. И тогда каждому станет ясно, что наша так называемая связь – это только прикрытие разведывательной деятельности.
– Черта с два это удастся!
– Черт тут совсем ни при чем. Сам Грант преподносит эту историю прессе.
– И с какой целью?
– Мне казалось, я объяснила. Я хочу выглядеть в глазах общества респектабельной.
Рэтборн бросил на гостью пронзительный взгляд из-под черных густых, вразлет, бровей.
– Твое стремление выглядеть респектабельной имеет какое-нибудь отношение к Родерику Огилви?
Мария заметила, как обмякли плечи Рэтборна. Этот невольный жест сказал ей о многом. Она поняла, что он почувствовал облегчение, оттого что ее интерес теперь был направлен на другого.
Она подавила последние остатки сожаления в своей душе и заставила себя улыбнуться.
– Да, все это из-за Родди. Надеюсь, к концу месяца мы поженимся.
– Надеешься? – Гарет вопросительно приподнял бровь.
– Он еще не сделал мне предложение, но я думаю, скоро сделает.
– Могу я пожелать тебе счастья? Дейрдре будет рада это слышать.
