– Я ее не приглашал, – поспешил оправдаться Тони. – И ничто не заставило бы меня привезти ее сюда, если бы я хоть на одну минуту допустил, что ее роман с Рэтборном не закончился.
– Муж отрицает, что между ними что-то когда-то было.
– Значит, вы должны ему верить.
– Но вы ведь не верите. Почему я должна?
Им не удалось продолжить разговор, потому что Рэтборн встал из-за стола и пригласил джентльменов в бильярдную поиграть перед сном. Старая графиня тоже поднялась и, сославшись на возраст, попросила ее извинить.
Дверь за мужчинами закрылась, и миссис Дьюинтерс с Дейрдре остались в комнате одни.
– Как вы провели время в Париже? – вежливо спросила Дейрдре, недоумевая, как ей могло прийти в голову подружиться с этой красивой женщиной, столь непринужденно сидевшей за столом, совершенно не задумываясь о смятении, внесенном ею в жизнь Дейрдре.
Лицо миссис Дьюинтерс приобрело мягкое выражение.
– Париж, – проговорила она, – город влюбленных. Мне посчастливилось: гидом у меня был человек, который провел там много времени и знает город до последнего закоулка.
Дейрдре тотчас же вспомнила слова Рэтборна о том, что науку любви он познавал в парижских борделях. Улыбка застыла у нее на губах.
– Ваше решение отправиться в Париж было неожиданным, да? – спросила она, делая отчаянную попытку сохранить учтивость.
– Не совсем. Я надеялась, что он пошлет за мной. Так оно и вышло.
– И он же убедил вас приехать в Белмонт?
Миссис Дьюинтерс посмотрела на Дейрдре со странным выражением.
– Нет, как раз наоборот. Но в данном случае я сочла необходимым пренебречь его желаниями. – Миссис Дьюинтерс отставила чашку и спросила с хмурым лицом:
– Гарет рассказывал вам о нас, да?
Это было уже слишком. Дейрдре убрала улыбку со своего лица и язвительно ответила:
– Моя дорогая, похоже, что это стало известно всему свету раньше, чем мне.
– Но это же нелепо. Вы не должны ревновать. Я знаю, что граф оказывал вам внимание, когда вы только приехали в Брюссель, но вы должны были заметить, как развивались наши отношения.
Эта последняя реплика заставила Дейрдре вскочить на ноги.
– Конечно, заметила. Добро пожаловать в его объятия. Думаю, вы заслуживаете друг друга. Налейте себе еще чаю, а также можете пользоваться и всем остальным, чем только пожелаете. Впрочем, глупо об этом говорить. Это же свершившийся факт.
С королевским достоинством Дейрдре проплыла мимо изумленной актрисы. На пороге комнаты она обернулась и бросила через плечо:
– Если вам представится возможность увидеть моего мужа раньше, чем мне, а не может быть никакого сомнения, что так и произойдет, скажите ему, что я вышла подышать свежим воздухом. Этот запах красных гвоздик действует на меня удушающе. И еще... – Дейрдре окинула злобным взглядом миниатюрную фигуру актрисы. – Длинные рукава, возможно, и крик моды на континенте, но в Англии они не прижились. Это известно всем.
И, шурша юбками, Дейрдре вышла из комнаты. Миссис Дьюинтерс долго с изумленным видом смотрела ей вслед. Наконец до нее дошел смысл произошедшего.
– Рэтборн, – угрожающим тоном проговорила она в пустоту. – Черт бы тебя побрал, Рэтборн! Ты снова принялся за свои штучки!
Глава 26
Хотя ночь была восхитительной и благоуханной и на небе ни облачка, способного пригасить блеск полной луны, украсившей стены замка серебряными бликами, Дейрдре не стала задерживаться и медлить, обходя по периметру двор замка. Рэтборн, у которого вошло в привычку сопровождать ее каждый вечер во время прогулки перед сном, на этот раз не появился. Дейрдре ожидала этого и убеждала себя, что ничуть не разочарована его отсутствием. В иных обстоятельствах ее богатое воображение населило бы двор замка рыцарями на великолепных боевых конях, готовящимися отбыть в очередной крестовый поход, и их прекрасными дамами, бросающими со стен какие-то вещицы на память. Но в эту ночь ее мысли были далеко не такими приятными и скоро обратились к Рэтборну с его стойкой неприязнью к Арману и сцене, разыгравшейся в гостиной с гобеленами между ней и миссис Дьюинтерс. При мысли о том, что он так легко мог переключиться на другой предмет в Париже, когда она была вдали от него и не могла сдерживать его низменную натуру, кровь ее закипала.
Наконец Дейрдре удалилась в свою спальню, но и там на нее не снизошел покой. Она отослала Марту и, не раздеваясь, легла на кровать, пытаясь привести свои мысли в порядок. Однако это у нее плохо получалось.
Волнения сегодняшнего дня так опустошили ее, что она чувствовала себя тряпичной куклой, из которой вытрясли опилки.
«Если это и есть любовь, – думала Дейрдре, чувствуя себя несчастной, – то я бы предпочла, чтобы ее не было вовсе».
Она попыталась представить мир, не зараженный этой отравой человечества, и подумала, что он был бы весьма счастливым местом.
Должно быть, она задремала, потому что внезапно вздрогнула и очнулась. Ей показалось, что она находится в своем номере в отеле «Англетер» и что ее разбудил звук отдаленного пушечного выстрела.
