решила наконец-то сообщить ему об истинном положении дел.
Она взяла перо, обмакнула его в чернила и принялась писать. Однако первый опыт оказался неудачным… второй тоже. В корзину для бумаг летели все новые и новые листы, и в конце концов Тэсса сдалась, поняв, что не в силах отыскать приличествующие случаю слова. Она загрустила, и из задумчивости ее вывел звон колокольчика у входной двери. Росс, как видно, сам открыл позднему посетителю, потому что Тэсса услышала его голос. Вскоре после этого раздался стук в ее собственную дверь. Не успела она произнести «войдите!», как в спальне появился Росс. В руке он сжимал какое-то письмо, а лицо у него было мрачное.
– Я увидел свет под дверью, – сказал он отрывисто, – и понял, что ты еще не спишь.
Тэсса мгновенно связала воедино чей-то поздний визит, печальный вид Росса, письмо в его руке и то, что от дедушки давно уже не было вестей. У нее перехватило дыхание, и она с ужасом ждала, что же сообщит ей муж.
Росс приблизился к ней и мягко сказал:
– Тэсса, постарайся мужественно перенести этот тяжелый удар. Я только что получил грустные вести от адвоката твоего дедушки. Александр… он умер в ночь на прошлый вторник. Это был сердечный приступ. Последние его слова были о тебе…
Тэсса почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица; голова закружилась, и девушка прошептала онемевшими губами:
– Нет, не может быть… Это наверняка ошибка… Адвокат что-то напутал…
– Нет, Тэсса, никто ничего не напутал, – сочувственно, но твердо проговорил Росс. – Твой дедушка многие годы страдал тяжким недугом, но не хотел говорить тебе об этом.
Росс положил письмо на столик и ласково взял Тэссу за руку.
– Я разделяю твое горе, девочка моя, поверь мне, – тихо произнес он.
Она посмотрела на него, всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.
– Господи, в прошлый вторник!.. – Тут голос ее прервался. – А я танцевала на балу у леди Уикбридж и ни о чем не догадывалась! Бедный дедушка! – разрыдалась она. – Никогда не прощу себе, что не была с ним рядом в последнюю минуту. Подумать только – он умер в окружении одних лишь слуг!
– Твой дедушка несколько дней был без сознания, так что ты ничем не могла бы помочь ему, – сообщил Росс грустные подробности.
Тэсса недоверчиво покачала головой.
– Но как же так? Почему его врачи заверяли меня, что он проживет еще много лет? – отчаянно рыдая, спрашивала она. – Ведь если бы я знала, что он серьезно болен, я никогда не бросила бы его, не уехала бы в Англию!
Непослушные пряди выбились из прически и упали ей на глаза. Она машинально убрала их с лица; руки у нее дрожали.
– Тэсса, – мягко сказал Росс. – Твой дедушка предвидел свою скорую кончину и именно поэтому просил меня увезти тебя из Парижа. Представить страшно, что сталось бы с тобой, находись ты сейчас во Франции. Поверь, ты сделала его счастливым, согласившись уехать. И он очень обрадовался, когда узнал о нашей свадьбе. Тебе не за что корить себя, слышишь?
Слезы текли у нее по щекам.
– Он мучился… страдал, а я в это время веселилась и развлекалась… – Она была безутешна.
Росс выпрямился.
– У тебя начинается истерика, – спокойно произнес он. – Не пытайся вставать. Я сейчас принесу тебе рюмку коньяку.
Но он успел сделать всего несколько шагов. Тэсса окликнула его, и он обернулся. Девушка стояла, выпрямившись во весь рост и опираясь рукой на столик. Глаза ее блестели от гнева.
– Вы знали, конечно же, знали, что мой дедушка вот-вот умрет, – проговорила она медленно, с расстановкой. – Но вы ни словом об этом не обмолвились! Отвечайте, вы догадывались, что я больше никогда его не увижу?
Росс медленно наклонил голову.
– Будьте же вы прокляты! – вскричала Тэсса. – По какому праву вмешиваетесь вы в мои дела? Почему распоряжаетесь моей жизнью, как своей собственной? Я не должна была покидать дедушку, но вы не оставили мне выбора. Вы отнеслись ко мне как к бездушной кукле, которой безразлично, куда ее везут хозяева. Но я взрослая женщина, и вы обязаны были посоветоваться со мной!
Тэсса была вне себя от горя и злобы.
– Решение о вашем отъезде принял Александр, – коротко ответил Росс.
– Однако вы наверняка могли переубедить его, – заявила Тэсса. – Он послушал бы вас. Он всегда дорожил вашим мнением – бог весть почему! Неужели вы не понимаете, что вы натворили?! Вы украли у меня кусок жизни! Я никогда, никогда не прощу вас!
Росс, словно пропустив ее тираду мимо ушей, мягко сказал:
– Позволь мне все же принести тебе коньяку. Вот увидишь, тебе полегчает, когда ты сделаешь несколько глотков.
Она смотрела ему вслед, тяжело дыша и кипя от ярости. Она понимала, что должна обуздать свой гнев, но у нее это никак не получалось. Почему он так поступил с нею? Почему скрыл от нее болезнь деда? Разве ей хотелось уезжать из Франции? Разве ее так уж привлекала возможность провести сезон в Лондоне? Просто они оба – и Росс, и дедушка – считали ее ребенком, с которым нет никакой нужды советоваться о серьезных делах.
