Это был тот самый коттедж, в котором он предложил пожить Элли перед ее отъездом из Парижа. Этот дом, скорее подходящий для семьи врача или викария, был ему больше по вкусу, чем дворцовая пышность Бродвью, их семейной обители в Хэмпшире. То, что он предпочитал именно этот дом, должно было подсказать ему, какой тип женщины следовало ему выбирать в жены. Ведь тот, кто делает выбор, потом расплачивается за его последствия.
Кардвейл вошел в гостиную, налил себе бренди, зажег огонь в камине, затем опустился в кресло и погрузился в размышления.
Ему пришло в голову, что следует продать этот дом. Теперь он никому не нужен. Нет ни братьев, ни сестер, ни детей, для которых стоило беречь его. Но мысль о продаже дома ужаснула Кардвейла. Дом был его святыней.
Он задержался на этой мысли, и интуиция привела его к решению. Он не станет продавать коттедж. Вместо этого он найдет близкого по духу человека, с которым будет жить в этом доме.
Мысли Кардвейла перешли на Элли. Ради собственного душевного спокойствия надо что-то для нее сделать.
Глава 8
Сэр Чарлз мог сообщить Джеку перед его отъездом из Парижа только то, что Элли снимает меблированные комнаты в доме на Генриетта-стрит. Там она останавливается всякий раз, когда оказывается без работы. Что ж, ему почти по пути, подумал Джек. Генриетта-стрит находится по одну сторону Оксфорд-роуд, а Парк-стрит, где стоит его дом, — по другую. Это расстояние можно пройти пешком меньше чем за полчаса.
Джек мог отправиться в Оксфорд — тоже недалеко от города — и сначала поговорить с ее братом. Но, обдумав ситуацию, решил, что это только рассердит Элли или по меньшей мере насторожит. Для всех будет лучше, если ему удастся расположить ее к себе, и в разговоре с Робби она будет его союзником. Она должна понимать — или придется ее в этом убедить, — что Робби должен вернуть себе доброе имя.
Расположить Элли к себе? Склонить на свою сторону? Джек понятия не имел, как это сделать, несмотря на веру сэра Чарлза в силу его убеждения. Если обаяние и искренность не помогут, придется перейти к угрозам. Но в прошлом подобный прием никогда на нее не действовал. Почему это должно измениться теперь?
В его мыслях причудливо сплеталось прошлое и настоящее. Воспоминания, надо отдать им должное, развлекли его во время пятичасового пути из Дувра.
Благополучно добравшись до Лондона, Джек появился на Парк-стрит, как раз когда его бабушка и сводная сестра Каро возвращались с прогулки по магазинам. Увидев их, Джек удивился, поскольку считал, что они останутся в провинции еще месяц, до начала светского сезона. Каро, которой только что исполнилось семнадцать, ждала этого с нетерпением. Ей предстояли первый выход в свет, многочисленные балы, приемы и прочие развлечения. Интересно, ее заставило приехать в Лондон нетерпение, или была другая причина, заставившая изменить прежние намерения?
После традиционных поцелуев и приветствий Джек спросил о Френсис, вдове покойного брата. Она гостила у родителей в Уэльсе, раньше чем через две недели ее не ждали. Это было большим облегчением. Общение с Френсис в Лондоне было для него тяжким испытанием. Она считала, что он должен повсюду сопровождать ее. Отдав слугам пальто и покупки, бабушка отправилась в свою гостиную, где в камине уже весело горел огонь. Она велела лакею принести чай, и, как только за ним закрылась дверь, в разговор вступила Каро. Ее темные глаза весело поблескивали. С присущим ей озорством она спросила:
— Ну, где же невеста? И не говори, что ты все еще холостяк! Горничная! Только этого нам не хватало!
Улыбка Джека была немного натянутой.
— Не перестаю удивляться, какое удовольствие благородные дамы находят, пересказывая грязные сплетни. Мне нужно было чаще мыть тебе рот, когда ты была ребенком.
— Это не ответ, — запротестовала Каро.
Бабушка, которая обычно призывала Каро к порядку, смотрела на него с таким же живым интересом, как и его сестра.
Джек прикрыл глаза.
— Так вот зачем вы вернулись в Лондон! Чтобы выспрашивать подробности о пустяковом инциденте, раздутом до небес. Что вы слышали?
— Что ты и Элли Бранс-Хилл провели ночь в твоих апартаментах в Пале-Рояле, — ответила бабушка.
— Я спас ее из неожиданно вспыхнувшей драки, — небрежно повел плечом Джек, — вот и все.
— Слава Богу, у тебя хватило здравого смысла не сделать этой женщине предложение, — сказала Каро.
В голосе сводной сестры, в ее словах было что-то, задевавшее Джека.
— Позвольте мне уточнить, иначе недоразумения будут нарастать как снежный ком. Мисс Бранс-Хилл не горничная, а респектабельная компаньонка.
— Если она такая респектабельная, — придралась к его словам Каро, — что она делала ночью в Пале- Рояле, когда ей следовало быть в постели?
— Каро! — увещевала внучку бабушка. — Ты не должна верить всему, что рассказывают твои подруги. Я уверена, что этой буре в стакане воды есть вполне разумное объяснение. — Повернувшись к Джеку, вдовствующая графиня Роли пояснила: — Подруга Каро, дочка Кортни, сейчас с родителями в Париже. Вот почему твоя сестра так осведомлена. Я уверена, что большей частью все это чепуха и ты объяснишь недоразумение.
— Спасибо, — ответил Джек. — Мне остается лишь добавить, что единственная причина, по которой вы не можете пожелать мне счастья в семейной жизни, заключается в том, что эта девушка ни за что на свете не примет мое предложение.
Ошеломленные, бабушка и сестра молчали, не зная, что сказать. Бабушка опомнилась первой. Сухим тоном она заметила:
— Надеюсь, это послужило тебе хорошим уроком! Но, слава Богу, есть женщины, у которых на уме не только богатство и положение в обществе. Ничего другого я от Элли не ожидала. Еще девочкой она болезненно воспринимала любое проявление снисходительности. Не могу сказать, что это хорошо, но…
— Бабушка, — воскликнула Каро, — вы знаете эту девушку? Губы пожилой женщины дрогнули, потом она улыбнулась:
— Можно сказать, я знала ее еще до ее рождения. Это все, что тебе удастся у меня выведать, пока я не поговорю с Джеком. Каро, тебе нужно проверить, все ли готово к вечеру. — Джеку бабушка пояснила: — Я устраиваю музыкальный вечер для ближайших подруг Каро и их родителей. Мои знакомые тоже приедут. Для твоей сестры это будет нечто вроде проверки, как она сумеет держаться в светском обществе. Будет генерал Бэрд и…
— Генерал Бэрд, — с чувством сказала Каро, — отсталый и старомодный. Он только и говорит о сражениях. Никогда не знаю, что ему сказать.
— Попытайся с ним пофлиртовать, — без всякого сочувствия посоветовал ей брат. — На старых чудаков вроде меня это всегда действует.
— Надеюсь, ты к нам присоединишься, Джек? — сказала бабушка.
— К сожалению, — ответил внук, радуясь возможности избежать скучной обязанности слушать пение и игру Каро и ее подруг, — у меня уже есть договоренность.
— С мисс Бранс-Хилл? — с напускной скромностью поинтересовалась сестра.
— Каро! — Бабушка указала на дверь. — Сейчас же! Испустив томный вздох, Каро встала.
— Есть много способов заманить мышку в ловушку, — мрачно сказала она и вышла из комнаты в тот момент, когда лакей принес поднос с чаем.
— Поставьте сюда, Симпсон, — сказала бабушка. Пока бабушка разливала чай, Джек, откинувшись на спинку кресла, разглядывал ее. Для восьмидесятилетней женщины она выглядела удивительно молодо. Вдовствующая графиня признавалась, что ее девичий цвет лица — иллюзия, он зависит от флаконов и пузырьков на ее туалетном столике. Но умный взгляд живых голубых глаз и гибкая фигура не были плодом косметического искусства.
