— Понятно. Мне нужно лечь с вами в постель, чтобы все ваши друзья поняли, что вы настоящий повеса.
Джек был ошеломлен. То Элли покладиста и уступчива, то бросается в атаку.
— Вы извратили мои слова, — обиженно сказал он.
— Что ж, попытайтесь извратить мои действия. — Элли с такой силой толкнула его в грудь, что он вздрогнул. — Никогда в жизни меня так не оскорбляли. Если я лягу в постель с мужчиной, то только потому, что люблю его, а не для того, чтобы продемонстрировать всему свету, что он доблестный любовник.
Джек провел рукой по волосам.
— Не понимаю, в чем проблема. Вы любили меня с детства. Чудесно, теперь вы можете получить меня, не нарушая своих принципов. Наш союз благословлен церковью. Что еще вы хотите?
Элли прижала руку к груди, пытаясь успокоить дыхание. Ее чувство собственного достоинства попрано. Ее гордость погублена. Неужели по ней все это заметно?
На его выпад был только один ответ.
— Вы верите сплетням, Джек. Позвольте напомнить, что мы затеяли эту историю, чтобы положить им конец. Этот брак был нам навязан. Ни один из нас его не хотел. У нас обоих испытательный срок. Я полагала, что вы научитесь ухаживать за женщиной. А я, в свою очередь, изо всех сил постараюсь не задушить вас, когда вы станете болтать чепуху.
— Ухаживать за вами? — Джек скорее растерялся, чем рассердился. — Побойтесь Бога! Я на вас женат.
— Только формально, — выпрямилась Элли.
— Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Мы можем исправить это здесь и сейчас. И чем скорее, тем лучше.
Дыхание со свистом вырывалось из ее легких. Элли подскочила к двери и распахнула ее. Джек понял намек, но остановился на пороге.
— А насчет платья я прав, — сказал он. — Вам следовало бы посмотреться в зеркало. — И с похотливой улыбкой вышел.
Элли спокойно закрыла за ним дверь, хотя ей хотелось изо всех сил хлопнуть ею.
— Ханжа! — пробормотала она.
Он никогда не выражал недовольства по поводу дерзкого наряда Авроры. Теперь, когда она стала его женой, все изменилось. Элли подошла к большому зеркалу, чтобы посмотреть, что вызвало гнев Джека, и ахнула. Мадам Клотильда предупреждала ее, что нужно быть осторожнее с этим платьем, поскольку не все швы надежно закреплены. Теперь все стало понятно — лиф свесился вниз, открыв нагую грудь.
Элли вскрикнула от ужаса и дернула шнурок колокольчика, вызывая горничную. Сделав это, она потянула корсаж вверх.
Она была совершенно подавлена. Бедный Джек. Он пытался поговорить с ней, а она приняла это за оскорбление. Она не понимала, что буквально вылезает из платья. Наверное, это происходило постепенно, потому что старая графиня наверняка предупредила бы ее, если бы что-нибудь заметила.
Ее предупредил Джек, а она обиделась, и все повернулось к худшему. Ну почему он такой глупый? Не комплиментов ей хочется, а какого-нибудь знака, что он искренне любит ее. Неужели у него на уме только постель?
В дверь постучали.
— Войдите, — выдохнула Элли.
В комнату вошла одна из горничных, тонкокостная, с яркими умными глазами на улыбчивом лице.
— Меган, — сказала Элли, — мне нужна Элис, чтобы зашить платье. Я боюсь пошевелиться, опасаясь, что оно развалится на куски. Она знает, как это сделать.
Улыбка Меган растаяла.
— Элис нет, мэм.
— Нет? — наморщила брови Элли. Меган начала нервничать.
— Она ушла три дня назад, рано, пока никто не проснулся.
— Вы хотите сказать, что она ушла, никому не сообщив, куда направляется?
— Нет, мэм, — испуганно посмотрела на нее Меган. — Ее отослала леди Роли.
— Которая? — Не считая ее самой, в доме были еще две леди Роли.
— Хозяйка.
Это было мучительно слышать, но Элли постаралась не подать виду. Меган имела в виду Френсис.
— Почему леди Роли отослала Элис? — спросила она мягко, как могла.
Если раньше Меган тревожилась, то теперь воодушевилась.
— Я не знаю. Я не могу сказать. Миссис Лич предупредила, что никому нельзя об этом говорить.
Элли кивнула. Она не хотела расстраивать горничную, но желала во всем разобраться.
— Уэбстер знает?
— Да, миледи. Но она ничего не может сказать. Миссис Лич винит ее в том, что она ничего не заметила.
— Элис что-нибудь украла?
— Нет! — На лице Меган отразилось возмущение.
— Она была груба? Дерзка с леди Роли?
— Нет, мэм. — Глаза Меган наполнились слезами. Вдруг у Элли мелькнула мысль. Френсис как-то назвала Элис жирной гусыней.
— Меган, — мягко сказала Элли, — у Элис проблемы? Вы понимаете, о чем я говорю. Она ждет ребенка?
Когда из глаз Меган хлынули слезы, Элли освободила одно из кресел и, усадив в него горничную, дала ей носовой платок. Быстро сняв платье и накинув халат, Элли подошла к Меган и опустилась на колени у кресла.
— Теперь Элис нужна наша помощь, — ободряюще улыбнулась она. Обещаю, что ни слова не скажу леди Роли. Это будет наш секрет. Но я должна знать, что случилось с Элис и куда она отправилась, чтобы придумать, как ей помочь. Вы меня понимаете?
Меган кивнула, вытерла слезы и рассказала Элли все, что знала.
Это была обычная история. У Элис был молодой человек. Они собирались пожениться. Но когда выяснилось, что у нее будет ребенок, ухажер растворился в голубой дали, пообещав вернуться, когда найдет работу. С тех пор она его не видела.
Элис, как могла, старалась скрыть беременность, но время шло, и это стало практически невозможно. Орлиный глаз миссис Лич не обманешь. И Элис тут же вышвырнули.
Ее родные, скромные порядочные провинциалы, ни за что не приняли бы ее в свой дом. Ей было не к кому обратиться. Опозоренная и почти нищая, она поселилась у какой-то семьи в Вестминстере и ищет работу. Но работу трудно найти.
Слова «работный дом» витали в воздухе.
Теперь Элли поняла, почему у Элис всегда глаза были на мокром месте. Как жить с таким грузом на душе?!
Когда Меган закончила рассказ, у Элли сочувствие сменилось оптимизмом. Она пообещала позаботиться об Элис. Она как-никак дочь викария, и ей уже доводилось этим заниматься. При этом решительном утверждении на худеньком лице Меган вспыхнула улыбка.
Когда Меган ушла, Элли села в кресло и принялась обдумывать только что состоявшийся разговор. Элли немного преувеличила. Это не она, а ее мать помогала девушкам, попавшим в затруднительное положение. Но, следуя примеру матери, она знала, в чем состоит ее долг.
Разумеется, ее положение отличается от маминого. Здесь не дом приходского священника, дверь в котором всегда открыта для нуждающихся. Это фешенебельный дом в самой престижной части Лондона. Элис не может тут остаться. Она падшее создание. Так называемые порядочные женщины не могут с ней общаться.
Какой вздор! Но таков обычай, а в светском обществе он доведен до абсурда. Внешние приличия должны неукоснительно соблюдаться, даже слугами.
Элли была слишком реалистка, чтобы думать, что она сможет изменить мир, но отличалась
