пойдет на поправку. Правда, в постели ей придется пролежать еще довольно долго.
— Я надеюсь, ты отвез ее не на Мун-стрит?
— Конечно, нет. Я поместил Гвинет в таком месте, где никому и в голову не придет искать ее. Кроме того, рядом с ней постоянно находится Брэндон и подруга Гвинет, некая Джуди Дадли.
— Ну, что ж… По-моему, ты все сделал правильно.
Наверное, только сейчас Джесон начинал по-настощему верить в то, что нападение на Гвинет было не случайным. Довольно долго он колебался и был готов вслед за Брэндоном и самой Гвинет поверить в то, что преступник просто вломился в ее дом по ошибке, а значит, после всего, что случилось той ночью, они больше никогда не услышат об этом омерзительном Гарри. Однако, поговорив с Ричардом Мейтлендом, Джесон начал понимать, что не все в этом деле так просто, как может показаться на первый взгляд.
Нет, Джесон не напрасно решился потревожить своего друга. Кроме того, ниточка от нападения на Гвинет тянулась к той вечеринке в доме Сэквилла, на которой присутствовал один из министров кабинета лрда Ливерпуля, а это уже непосредственно входило в круг интересов Особого отдела. Кроме министра, на этой оргии были замечены также несколько депутатов парламента и двое судей. А еще в тот вечер в доме Сэквилла побывал некий Джонни Роуленд, чей труп обнаружили позже на черной лестнице. Поначалу Ричарду показалось, что раскрыть это убийство можно буквалько за несколько дней, но, выслушав Джесона до конца, он переменил свое мнение. Дело усложнялось.
Дружба между Джесоном и Ричардом не была слишком тесной, они были знакомы едва ли больше года. Кроме того, Ричард был довольно замкнутым человеком — то ли в силу привычки, появившейся из-за секретной работы, то ли просто потому, что был скуп на слова, как и всякий шотландец.
То, что Ричард по характеру настоящий шотландец, Джесон понял буквально с первого взгляда, и, возможно, они так никогда и не сблизились бы, но неожиданно у них обнаружилось общее увлечение — альпинизм. В отличие от тенниса или гольфа, любителей взбираться по отвесным скалам не так уж много, и потому альпинизм стал той ниточкой, которая связала новых знакомых. Вскоре они сделали несколько совместных вылазок в горы, благодаря которым Джесон смог лучше узнать и оценить Ричарда — не знающего страха и сомнений, волевого, уравновешенного и спокойного.
Ричард подошел к камину, добавил в огонь несколько совков угля. Дождавшись, когда его друг вернется в свое кресло, Джесон спросил:
— А что мне делать с полицейскими? Должен ли я обратиться к ним?
— Хотим мы того или нет, но нам все равно придется связаться с ними. Это необходимо сделать, чтобы они не совали свой нос в расследование, которое будет вести наш Особый отдел. Впрочем, оставь полицейских мне, я сам все сделаю.
Они немного помолчали, а затем Джесон сказал:
— Все это так странно…
— Что именно?
— То, что наши пути так тесно переплелись, а в центре событий оказалась Гвинет.
— Быть может, она и не попала в центр событий, — покачал головой Ричард и попросил, поднося к губам бокал с мадерой: — Расскажи мне о ней.
— Право, не знаю даже, с чего начать, — пожал плечами Джесон.
— А ты начни с самого начала, — посоветовал Ричард.
— Хорошо. Итак, когда Гвинет осталась сиротой, ее привезли в Хэддоу…
И Джесон рассказал другу всю историю жизни Гвинет, включая загадочную историю с наследством.
— Эту головоломку мне очень хочется решить, — сказал он в конце. — Вот только как мне узнать имя этого таинственного благодетеля?
— Действуй, как я, — посоветовал ему Ричард. — Ищи ниточки, а затем старайся сплести их вместе. Встретится на ниточке узелок — попытайся его развязать, — он немного помолчал, думая о чем-то своем, и добавил: — Этот Гарри начинает все больше и больше интересовать меня. Смелый парень, странный парень этот наш Гарри. Так ты говоришь, он и не пытался скрыть свое лицо?
— Он вообще ничего не пытался скрыть.
— И никто ничего не заподозрил. А наш Гарри, показав свое личико днем, возвращается в дом той же ночью, причем опять в открытую. Что это? Безрассудство или тонкий расчет?
— Что ты собираешься предпринять, Ричард?
— Пока еще точно не знаю. Наверное, для начала лучше всего будет отправиться на Саттон-Роу и осмотреть место преступления. Как ты считаешь?
— Отлично! — ответил Джесон.
Ричард подошел к двери кабинета, распахнул ее и громко крикнул:
— Харпер!
Сорокалетний Харпер появился на пороге в ту же секунду. Подобранный, готовый к схватке, со сжатыми кулаками, он напомнил Джесону профессионального боксера. С первого взгляда было ясно, что с таким охранником можно чувствовать себя в полной безопасности. Молчаливый, немногословный Ричард казался рядом с Харпером настоящим болтуном. Харпер говорил так редко и так скупо, что порой его можно было принять за немого.
— Ты все слышал? — спросил его Ричард.
Харпер молча кивнул.
— Возьми двоих людей и отправляйся к тому дому. Будь осторожен. Не спугни Гарри, если тот вздумает вернуться.
— А полицейские?
— Харпер, — спокойно ответил Ричард, — неужели ты не сможешь с ними разобраться? Придумай что- нибудь.
Харпер криво усмехнулся и молча исчез.
— Ты позволяешь своим подчиненным подслушивать свои разговоры? — удивленно спросил Джесон.
— Это ты о Харпере? Но он, между прочим, не мой подчиненный. Его ко мне приставил сам премьер- министр, лорд Ливерпуль, вот так, не больше и не меньше. Правда-правда, Джесон, я не шучу, — Ричард немного помедлил и добавил: — Но признаюсь тебе честно, этот Харпер — просто золото, только не передавай ему этого, хорошо?
Друзья улыбнулись друг другу и направились к выходу.
— Между прочим, — сказал на ходу Ричард, — ты все время называешь свою кузину Гвинет или Гвин. А как ее фамилия?
— Бэрри. Миссис Найджел Бэрри.
— Миссис Найджел Бэрри, — медленно повторил Ричард. — Мне кажется, я уже слышал это имя.
Он вдруг резко остановился посреди лестницы и воскликнул:
— Ну конечно! Я знаю ее! Лиссабон, лето тысяча восемьсот девятого. Мой первый бой и мое первое ранение. Ведь это именно твоя кузина выходила меня после той раны. Она добровольно пошла тогда медицинской сестрой в военный лазарет. Помню, мы все, как один, были влюблены в нее, — покачал он головой и грустно добавил: — Гвинет Бэрри. Жаль только, с мужем ей не повезло. Ну а теперь поедем посмотрим, нет ли чего-нибудь странного в ее доме или рядом.
Двери дома на Саттон-Роу были заперты, и ничто не говорило о том, что их пытались вскрыть. Попав внутрь дома и пройдя на кухню, Джесон обнаружил, что все здесь осталось по- прежнему — окровавленные обрывки платья Гвинет, осколки разбитой посуды на полу и опрокинутые в пылу схватки стулья.
— Сюда заезжал Брэндон, взял одежду для Гвин, но на кухне все осталось нетронутым, — сказал Джесон.
Они прошли по всему дому, методично осматривая все комнаты, все шкафы и ящики. Когда было закончено с последним из них, Ричард заметил, задумчиво почесывая кончик носа:
— Ты обратил внимание на то, что во всем доме нет ни одной вещи, напоминающей о ее покойном муже? Ни портрета, ни трубки, ни часов.
— У Гвин сохранился его пистолет.
Разговор они вели в спальне Марка. Джесон посмотрел на разворошенную постель, поднял с пола
